И черт с нами - Алексей Калугин Страница 12

Я особо не надеялся найти в работах Клайса Зифула ключевую фразу или хотя бы строчку, которая могла бы помочь сдвинуть расследование с мертвой точки. И мои ожидания полностью оправдались. Написанные для адского интернет-журнала статьи были нацелены на то, чтобы удовлетворить интерес демонов, ни разу не бывавших в Московии. Основная тема – художники андеграунда. Основное направление – экзотика. Главный тезис – такого вы больше нигде не увидите. Нужно отдать Зифулу должное, журналист он был талантливый и даже самый простой материал умел подать с наиболее выгодной точки зрения. Быть может, ему стоило уйти из Службы и полностью посвятить себя журналистике? Тогда и мы с Ансом пили бы сейчас пиво в «Бегемоте», а не сидели в доме на Поварской, пытаясь подобрать ключи к системе поиска сгинувшего без следа агента.

Кстати, о пиве. Я заглянул в холодильник в надежде, что неведомый мне благодетель заодно с грудой всевозможнейших продуктов питания уложил туда аккуратненько две-три бутылочки пива. Увы, нашлась только бутылка минеральной воды «Стикс».

Вздохнув безрадостно, я вернулся к работе.

Из статей Зифула я узнал кое-что для себя новое. Например, то, что транс-программисты сами предпочитают называть себя «ти-кодерами». Что они используют интуитивные методы создания программ с мгновенной их записью на чип-карты. Нередко такие программы создаются ти-кодерами в состоянии транса, отсюда, собственно, и пошло название. Сами ти-кодеры настаивают на том, что входят в транс в результате глубокой медитации, но Зифул утверждает, что некоторые из них используют для этой цели галлюциногенные наркотические препараты. Основное назначение создаваемых таким образом программ – доставлять удовольствие пользователю. Но каждый, кто желает испытать на себе работу транс-программистов, должен помнить, что за последствия никто не отвечает. Бывали случаи, хотя и не часто, когда после подключения чипа с транс-программой человек впадал в состояние глубокого ступора. Официально зарегистрированы двенадцать случаев клинической смерти, причиной которой стала чип-карта с транс-программой. Именно поэтому ти-кодеров порой называют трэш-программистами. На создание и распространение транс-программ наложен официальный запрет, так что приобрести их можно только с рук или через сеть сбыта пиратской продукции, которая, кстати сказать, находится под контролем церкви. Ну, впрочем, церковь в Московии берет под свое крылышко все, что только можно. Вернее, то, чем с ней готовы поделиться Градоначальник и «семья».

Транс-программисты имеют свой клуб, расположенный на улице Степана Супруна, ровнехонько посередке между станциями метро «Динамо» и «Аэропорт». Называется клуб «Оскар Уайльд». Вот это уж было совсем непонятно. При чем тут Оскар Уайльд? Или ти-кодеры, помимо выворачивания мозгов посредством программируемого транса, исповедовали еще и нетрадиционную сексуальную ориентацию? На этот счет Клайс Зифул никаких комментариев не давал. Но, как я смог убедиться за год жизни в Аду, демоны в отличие от нас предпочитают не обсуждать подобные вопросы публично.

Зифул регулярно наведывался в «Оскар Уайльд». Судя по его рассказам, там у него имелись если и не друзья, то хорошие знакомые.

В последней опубликованной статье демон обещает продолжить цикл своих репортажей о жизни московитского андеграунда.

Похоже, это была единственная зацепка. Если не принимать ее в расчет, то я не знал, с чего начинать поиск пропавшего агента.

Я захлопнул ноутбук, допил остывший кофе и прошел в гостиную. Проведя пальцем по стоявшим на полке музыкальным дискам, – еще раз, на всякий случай, – и так и не обнаружив ничего, что не вызывало бы желания поскрежетать зубами, я достал из кармана пиджака мобильник.

Анс ответил после второго гудка.

– Слушаю.

– Это я, Ансик.

– Есть новости?

– Хочу наведаться в клуб «Оскар Уайльд».

Пауза.

– Анс?

– Мне тоже попалось это название.

Опа! Тепло…

– Где?

– В криминальной хронике за шестнадцатое апреля.

Шестнадцатое апреля – за день до исчезновения Зифула.

– Не томи, Анс. Что там приключилось?

– Убиты двое завсегдатаев клуба.

– Прямо в клубе?

– Один – неподалеку от клуба, другой – у себя дома.

– Транс-программисты?

– Оба.

Теплее… Теплее…

– Убийцы найдены?

– Нет.

– Спускайся.

– Иду.

Я отключил мобильник и кинул его на стол.

Винтовая лестница озвучила ровную трель быстрых шагов.

Я выхватил распечатку из рук Гамигина. Демон приоткрыл рот, собираясь что-то сказать, но, видно, передумал, махнул рукой и упал в кресло.

Я расстелил распечатку на столе.

Так… Что тут у нас…

– Анс, – не оборачиваясь, позвал я напарника.

Демон что-то негромко промычал в ответ.

– Я надеюсь, криминалисты осмотрели квартиру, в которой жил Зифул?

– А то как же, – ответил Гамигин. – В тот же день, когда Зифул был объявлен в розыск.

– Восемнадцатого?

– Восемнадцатого.

– Нашли что-нибудь любопытное?

– Ничего.

– С заключением можно ознакомиться?

Пауза.

– Анс!

Я удивленно посмотрел на демона. Не тот это был вопрос, чтобы поставить детектива в тупик.

– Все материалы по этому делу находятся у Лои Розье. – Гамигин внимательно изучал взглядом висевшую на стене репродукцию картины Энди Уорхола «Четыре сорта китайского чая», как будто впервые ее видел. – Конечно, материалы были переданы в Службу. – Демон бросил быстрый, настороженный взгляд в мою сторону и снова углубился в изучение причудливых завитков иероглифов на упаковках чая. – Но в Московии они имеются только у Лои.

Я откинулся на спинку стула, засунул руки глубоко в карманы брюк, насмешливо скривил губы и ждал. Ждал, когда Гамигин вновь обратит на меня внимание. Жалко, я сам не мог взглянуть на себя со стороны. С эффектно распущенным галстуком и расстегнутым воротником безупречно белой рубашки я, несомненно, был похож на героя Микки Спиллейна.