Другая жизнь - Илья Павлов Страница 12

Два дня еще в башне сидели. На пятый день уже были получше, сделали вылазку. Такие злые были, что особо не церемонились. Троих местных, у которых нашли кое-какие свои вещи, сразу порешили. Нашли трех коняг, одного старого пришлось съесть, еды уже было в край. И босые, и голые – в смысле, без товара и телег – потопали дальше.

Старшой отоспался, стал ржать над нами, мол, вот до чего выпивка доводит. Шли весь день как пришибленные. Вечером встали, вот тогда Старшой у костра впервые и достал книжонку, и стал вслух читать. «Удивительные приключения герцога Жмотта, какие он испытал в дороге по пути в Контулукскую чащу и обратно, рассказанные его верным оруженосцем Растрепой». Сначала хмыкали. Потом стали реплики вставлять. Под конец ржали, как лошади.

Оказывается, мало понос остановить. Надо еще дать понять, что это не самое страшное. «Будем жить, пока живы».

22 ятя 316 года. Вечер. Брошенный город. Северная дорога. Лиса

Когда чтение закончилось, еще долго смеялись, но я запомнила не это. Старшой, охрипший от долгого чтения, отошел с кружкой от костра, стоял на поляне. Мы с Братьями подошли к нему.

– Говорят, что на звездное небо можно смотреть, не уставая, всю ночь… – Старшой оглянулся на нас.

– Почему? – Я встала рядом.

– Потому что это кто-то сверху смотрит на нас.

– Боги? – Братья подняли головы.

– Если бы они были, их от нас уже давно бы тошнило, – усмехнулся Старшой.

– А кто тогда? – не отставали Братья.

– Каждый решает сам.

– А ты как думаешь? – попыталась расшевелить его я.

– Я думаю, что это мы сами. Наша лучшая часть смотрит сверху. И ты или помнишь, что она у тебя есть, и тогда живешь, чтобы было не стыдно по ночам смотреть на звезды, или нечаянно или нарочно забываешь про нее. И тогда небо для тебя – только высокая крыша, которая иногда протекает.

– Как это «нечаянно»?

– Когда тебе никто не говорил, что есть Звездное Небо. И ты живешь, не задумываясь о нем.

Мы со Старшим посмеялись и пошли к костру. На полпути я обернулась: Братья стояли, подняв головы. На лицах у них было такое детское восторженное выражение, как будто они увидели небо впервые. И теперь разговаривали со звездами. С самими собой. И два верхних брата что-то отвечали им.

22 ятя 316 года. Вечер. Брошенный город. Северная дорога. Старшой

Шли сами как караван. С оружием. Работы не было почти никакой. Здесь, между севером и югом, тянулись почти одни сплошные болота. И раньше людьми было небогато, а уж после мора – и вообще…

Монотонная ходьба выматывала, хорошо хоть груз везли на телегах. Но шли в броне. Молодежь сначала роптала, но одной фразы Сержанта: «Лучше потным, чем мертвым», хватило, чтобы все понять и терпеть. На привалах выставляли дозорных, дежурили все, кроме Старшины и Второго, но последний и так не спал, по своей привычке нервно обходил посты и недовольно бурчал под нос.

Весло и Сержант занимались с нами, новичками. Строй, меч, команды. Огромное значение отводилось совместной работе. Время одиночек прошло. Кто не верит, может посмотреть на бывшую Кабанью кольчугу, красующуюся на Сержанте.

По пути расспрашивал всех про других наемников и бандитов. Все мимо: про банду с рыжим главарем и еще двумя рыжими никто не знал. Пришли в брошенный город с сожженным замком. На площади осталась цела только дозорная башня. Даже не башня, а целый донжон, могший укрыть несколько десятков человек. За годы мора, конечно, по веревкам уже не раз кто-нибудь забирался внутрь и все ценное вынес, но стены стояли по-прежнему неприступно.

Вспомнил, как со своим университетским приятелем и его отцом, герцогом, ездили к ним в старый замок. Там стояла похожая башня. Герцог тогда предложил нам найти вход в нее, пока в замке готовят праздничный обед, но мы до вечера так и не управились. На следующий день, рано утром, чтобы не увидели лишние глаза, герцог отвел нас в соседний с башней дом, в котором жил вышедший на пенсию гвардеец, из преданных герцогу, и там, в хлеву, показал замаскированный лаз. Если не знать про него, ни в жизнь не догадаться. Мне было очень почетно, что герцог раскрыл эту семейную тайну не только сыну, но и мне. Сказал ему спасибо. Тот лишь улыбнулся. После смерти родителей я и так жил в их семье почти как сын. Конечно, дворцовые перевороты, интриги и прочее ушли в историю, но… береженого все боги берегут.

Пока отряд пил ром, я пошарил по окрестным, тоже почти полностью разрушенным, дворам. Уже к темноте в старом сарае увидел ложную стенку, некогда закрытую дровами, а теперь просто заваленную головешками. За ней нашел и лаз. Крышка тоже сгорела, поэтому замок ломать не пришлось. Внутрь не полез, оставил на утро… Как же. Всю ночь с потными мужиками на плечах туда и налегке обратно. Ну, одна девушка была. Лиса. Но так как обтошнила меня по дороге, то легче с ней не было.

Дальнейшие три дня и три ночи – в полном тумане. Что делал, помню, но как будто не со мной все было. Хорошо, что хоть отравленные стали оклемываться, так как я уже проваливался каждые пять минут в забытье. Отсыпался сутки, пока они город шерстили. «И пошли они дальше в унынии, так как уныние тела лечится многими способами, а уныние духа – только любовью искренней, жаждой знаний неистребимой и великой, не каждому данной, способностью удивляться на этот унылый, но такой прекрасный мир». Почитал им вечером у костра. Не это, конечно. Байки веселые. Вроде отошли.

22 ятя 316 года. Вечер. Брошенный город. Северная дорога. Старшина

За что месяц карцера?

А как ты думаешь? Стоит строй, командир бегает вдоль него и орет:

– У вас в казарме темно и грязно, как в заднице у контулукского тигра!

И тут голос, мой (конечно, не вытерпел):

– И все-то вы знаете, и везде-то вы были, ваша светлость!

Дальше объяснять?

13 моха 317 года. Полдень. Бугры, Северная дорога. Лиса

– Сержант с Веслом пойдут в город. В Рушь пошлем кого-нибудь другого. – Старшина оторвал взгляд от плохо прорисованной карты. – Одни болота вокруг, чего они тут собирают…

– Шикшу. На сахар. И на самогон, – ответила на риторический вопрос я. Остальные, стоящие вокруг стола, молчали. – Провинция спокойная, зажиточная. И деньги есть, и те, кто хочет эти денежки получить, тоже есть.

– Нам нечего встревать. Мы тут по своим делам. – Старшина снова уткнулся в кроки, подрисовывая что-то грифелем. – Пусть идут Братья и Тихий. Лиса, и ты с ними, раз так хорошо в самогоне разбираешься. Телегу возьмите. Лучше две. И местного, чтоб показал, к кому обратиться, и прочее.

– А старшим кто? – не вытерпела я. Братья меня слушать не будут. Точнее – будут, но с ухмылками и не торопясь. Сами они в командиры не рвутся.

– Старшим, старшим… – мысли Старшины были заняты другими проблемами, далеко от покупки провианта, овса и кожи. – Старшим… Пусть Старшой и идет.