Странный приятель. Тайна Врат - Егор Чекрыгин Страница 12

Но как показала практика – всего этого было явно недостаточно, когда общаться приходилось со столь странно искушенной и повидавшей мир молодой особой, как Одивия Ваксай.

И потому, пока двое из сидящих за столом, молодых людей, активно обсуждали новые пьесы, веяния моды, или светские сплетни – оу Дарээка приходилось хранить напряженное молчание, с гордым видом уплетая столь восхваляемые Лоиком Заршаа блинчики с мясом морской коровки.

Лишь разок, когда Одивия, бросив жалостливый взгляд на своего молчащего гостя, перевела разговор на тему фехтования – Ренки нашлось что сказать. Но долго разговор на фехтовании не задержался, а на предложение «рассказать что-нибудь» – Ренки опять впал в долгую задумчивость. – Найти тему, подходящую для ушей молодой девушки, как-то не получилось. – Ведь не будешь же ты рассказывать ей про каторгу, кровавые сражения, или как он с друзьями в прошлом году удирал от людей Герцогов Гидшаа? Да и историю их с Готором приключений в столице, тоже затрагивать не стоило – Риишлее и его тайны, это не тема для застольной беседы.

В результате, Одивия обозвала его букой, и вернулась к разговорам о новинках театра, требуя от Лоика подробного описания недавно построенного в столице королевского театра «Туубус», чья сцена, по слухам была напичкана различными невероятными механизмами и приспособлениями для смены декораций или неожиданного появления актеров. Стены – отделаны золоченой лепниной. А особое устройство потолка, позволяло услышать происходящие на сцене монологи, даже в самых отдаленных уголках зала.

Так что отужинав, он быстро просмотрел предъявленные Одивией сметы на строительство. Нашел указанные там суммы весьма умеренными, (сегодня в Королевском Управлении Порта, он немного поинтересовался ценами на подобный товар), и пользуясь правом, которым наделяла его выданная Риишлее бумага, утвердил смету.

После чего поспешил откланяться, оставив Лоика собиравшегося поразить Одивию своими успехами в музицировании, наедине… Под присмотром уважаемой и почтенной тетушки-домоуправительницы, конечно же.

А Ренки, со сложным чувством сожаления и облегчения, покинул дом семейства Ваксай, и направился прогуляться по набережной, дабы подышать на сон грядущий свежим воздухам, да и, что там греха таить – немножко пустить пыль в глаза фланирующей в этом, наиболее «светском» месте Фааркоона, купеческой публике, которая подражая нравам благородного сословия, выбрала набережную местом своих променадов.

Светились фонари возле подъездов Торговых Домов, освещая вывески, (негласное соревнование на самую большую и яркую вывеску, шло в Фааркооне уже не первый год), и фонарики, освещающие вынесенные на улицу столики харчевен. Пахло удивительным сочетанием моря, цветов, и разной, весьма аппетитной еды.

Местные купцы, приказчики из богатых домов, и офицеры кораблей, неспешно прогуливались по мощеной камнями мостовой, в одиночку, парочками и целыми семействами, чопорно раскланиваясь друг с другом, и заводя неторопливые разговоры. Дамы весело щебетали, ревниво изучая наряды друг дружки, а их солидные мужья вели солидные разговоры о ценах, политике, и том как политика влияет на цены. Ну а детишки носились между группками горожан, стремясь с детской нетерпеливостью успеть увидеть все интересное, попробовать все вкусное, и конечно же – как-нибудь да набедокурить и при этом не попасться.

Как минимум в двух местах звучала музыка исполняемая одним квартетом и даже целым маленьким оркестриком с королевского сторожевого корабля, а посреди набережной, труппа бродячих актеров давала свое представление.

Теплый вечер, освежаемый морским бризом. Так приятно прогулять по набережной, неспешно и солидно здороваясь со знакомыми купцами и чиновниками, ловя на себе заинтересованные взгляды их жен и дочерей. А потом, купив кулек засахаренных орешков – поглазеть на представление бродячих актеров, с детской непосредственностью ухахатываясь над Профессором вечно попадающим впросак из-за проделок своих студентов. Или старым толстым Лавочником, которому наставляет рога его молоденькая жена. – Незатейливый юмор и незамысловатые сюжеты, не требующие сложных приспособлений по смене декораций, и не прошедшие обработку модного столичного драматурга.

Ренки словно бы попал в детство, и был счастлив. Этим, ну и еще наверное некоторой простоватой прямолинейностью его натуры, можно объяснить тот факт, что когда какой-то человек подошел к нему и спросил лейтенанта оу Дарээка, – мысль о подвохе даже не пришла в его голову.

– Да это я. – Ответил Ренки, одним глазом поглядывая на уже пожилого, бедно но чисто одетого слугу, а другим продолжая коситься в сторону актеров.

– Покорно прошу простить. – Продолжил слуга. – Но меня прислал за вами какой-то солдат. Он приносит вам свои глубочайшие извинения, однако ему срочно необходимо ваше присутствие.

– Что-то случилось? – Спросил Ренки, которого даже столь необычное известие еще не смогло вывести из состояния блаженства и неги.

– Не могу знать, сударь – Ответил слуга. – Я всего лишь должен был найти вас, передать послание, и проводить на нужное место.

– Ну хорошо, веди. – Со вздохом отрываясь от зрелища, сказал Ренки, и еще раз, уже чуть более пристально посмотрел на собеседника. – …Ничего особенного – типичный дворецкий Дома средней руки. Благообразный, весь из себя сама аккуратность и чопорность, с профессионально смиренной маской на лице.

…Он даже не осмелился пойти рядом или впереди, а передвигался чуть позади слева, бочком, каким-то семенящим шагом, выставив вперед руку, наподобие указателя.

Таким макаром они свернули на одну из прилегающих к набережной улиц. Потом зашли в переулочек, где единственным освещением были звезды на небе.

Там пришлось протискиваться мимо какого-то фургона, не то со старым тряпьем, не то с ветошью. Но тут вдруг, сидящий на козлах возница вскрикнул, и вытянул вперед руку, будто на что-то указывая.

Ренки, мгновенно бросив руку на рукоять шпаги, посмотрел в ту сторону, …и свет погас. А благообразный дворецкий, быстро спрятав набитый дробью кожаный кисет в карман, с легкостью подхватил упавшее тело, и загрузил в фургон.

Очнулся страдалец, спустя какое-то время, уже на полу тесного помещения, абсолютно темного, но заполненного запахами подгнивших овощей. Руки у него были связанны за спиной, шпага отсутствовала, зато, судя по ощущениям, на затылке присутствовала изрядная шишка.

Он попытался подвигаться, немного развернулся заметив свет выбивающийся из под двери, а попутно что-то задев ногами, с грохотом опрокинул это на себя.

– Никак очнулся… – Донеслось из-за двери. – Тащи его сюда.

Дверь открылась, и сильные руки, подхватив тело Ренки, грубо выволокли его из чулана.

– Ну вот сударь. – Светя в глаза связанному офицеру фонарем, произнес кто-то, чье лицо нельзя было разглядеть из-за бьющего в глаза света. – Давайте знакомиться.

– Развяжи мне руки тварь, и я устрою тебе… знакомство! – Пригрозил Ренки.

– Не стоит так горячиться сударь. – Продолжил неизвестный, на которого угрозы пленника, кажется не произвели никакого впечатления, разве что насмешили.