Поверженные правители - Роберт Холдсток Страница 12

До пристанища Всадников Красных Щитов было два дня езды по трудной дороге. Здесь у брода река широко разливалась; мы подъехали цепочкой, лошади сбивали копытами шаткие камни, спотыкались о бревна, оставленные паводком. С каменистого берега виднелись пороги, а за ними — мрачное жилище, отступившее от косматого леса на той стороне.

На входе располагалась фигура женщины из темного дерева: грудь обнажена, ноги скрыты под длинной юбкой. Глаза — зияющие дыры, темные как ночь. Руки женщины лежали на головах двух ощерившихся псов. Казалось, они готовы растерзать ее, но она их сдерживает. По обе стороны между женщиной и псами находились двери.

— Необычная статуя, — сухо заметила Улланна, — хотя в ней есть что-то знакомое.

У меня было такое же чувство. Эта сложная резьба воспроизводила более древний образ, не имевший отношения к миру Урты, да и к мирам до него. Но какой именно?

Из этого самого пристанища бежала в смятении беспечная дочь правителя, понимая, что нарушила запрет, но унося с собой предчувствие перемен к лучшему.

Здесь была охрана. Оставив Улланну на берегу, я выехал на отмель и стал осторожно пробираться меж скользкими от водорослей валунами. И тут они выдвинулись из тени: двое мужчин с неприятными взглядами, крепкого сложения, одетые в кольчуги и заплатанные штаны. В руках были тяжелые овальные щиты без всяких знаков и пучки дротиков.

Едва я выбрался на сушу, один вышел вперед и, точно невзначай, перехватил поводья моего коня. Он что-то пробормотал, внимательно посмотрев на меня. Нахмурившись, повторил свои слова. Я на несколько мгновений вошел в дух языка и узнал северное наречие. Он спрашивал, принадлежу ли я к новым Мертвым или же являюсь еще одним проклятым призраком, дожидающимся плоти.

Я отвечал, что я ни тот ни другой, но в пристанище меня ждут. Между тем его вопрос свидетельствовал о том, что пристанище открыто с двух сторон.

Они пропустили меня в сумрак за дверью, и я снова очутился в лабиринте коридоров, по обе стороны которых виднелись жалкие клетушки. Вдалеке — хаос звуков, хор голосов и шумные споры. За одним из стражей я пошел на свет. Я вел за собой коня, и тот нервно вздрагивал, когда по узкому коридору мы направлялись в сердце пристанища — сад под открытым небом. К своему удивлению, я нашел на этой залитой солнцем площади островок Греческой земли, а не Альбы: оливы и сосны, побеленные известкой домики с красными черепичными крышами. Воздух гудел и жужжал нездешним летом. Хаос остался позади. В тени, сонно переговариваясь, сидели мужчины и женщины. Кто-то пил, кто-то поддерживал огонь. Под яблоней, прислонив щит к коленям, отдыхал знакомый мне молодой человек. Он постарел на несколько лет — судя по его виду, весьма трудных лет. Правый глаз был выбит ударом меча, и волосы над шрамом побелели. На левой руке недоставало пальца. На ногах и руках веревками вздулись жилы. Одет он был просто: свободная узорчатая рубаха, штаны до колен и сандалии. Но в его позе чувствовалась настороженность, а за спиной сложено было оружие.

Он, разумеется, ждал меня. Едва я вошел в сад, он чуть заметно улыбнулся. Я привязал лошадь, подошел и сел рядом, в тени.

Кстати о тени. Оргеторикс, едва вымолвив приветственные слова, добавил:

— Да, ты прав. Я только тень человека, которого ты знавал. Ты, конечно, Антиох. Ты видел, как я пытался убить отца. Для меня те события — как сон. Я все вижу словно в темном сновидении, глазами живого человека, для которого я — тень. Я чувствую его боль, на мне остаются его шрамы. Я чувствую, как он растерян. Я расту с ним, но я — тень. Я называю его братом из кости и крови. Я существую лишь до тех пор, пока он не найдется.

Кажется, призрак Оргеторикса был таким же унылым, как и молодой воин, бродивший по холмам и долинам Греции.

Мне, пожалуй, следует написать несколько слов о судьбе Оргеторикса. Он был старшим из двух сыновей Ясона от Медеи, родившихся много веков назад, после похода за золотым руном. Имя его Тезокор, но более он известен по прозвищу Маленький Быкоборец. Его брата Киноса называли Маленьким Сновидцем. Когда Ясон изменил Медее с другой женщиной, Медея — повелительница дикой, стихийной силы — на глазах мужа убила сыновей. Ясон впал в отчаяние, от которого так никогда и не оправился, и в результате умер от горя. В действительности же Медея коварно отвела ему глаза, лишь изобразив убийство. Двух мальчиков вывезли из Греческой земли. А потом — поистине чудом — она перенесла их через самое Время, в будущее, в котором и разворачивается этот рассказ. Мальчиков разлучили, но Медея создала для каждого «призрачного брата», не пожалев на то жизни и сил. Со временем призраки стали существовать сами по себе. Кинос трагически погиб, а Тезокор, известный ныне как Оргеторикс — Царь Убийц, — присоединился к кельтским наемникам, грабившим земли за рекой Даан, повстречался с отцом. Они сразились в тени Додонского оракула в Греческой земле, и Оргеторикс тяжело ранил отвергнутого им отца.

Но как же Ясон вернулся к жизни в будущем — столь отдаленном, что сумел разыскать затерянных во времени сыновей?

Тому помог сговор между старыми друзьями: кораблем (Арго, разумеется) и мной. Тогда-то, помогая поднять греческого героя из места его упокоения под палубой Арго, на дне северного озера, встретился я с божественной и ужасной Ниив, неумолимо вторгавшейся в мою жизнь, в мои мысли и под мои меховые одеяла. (И под самую кожу!) Но пока довольно об этом.

По поводу плотского сына Ясона: он, как видно, теперь усомнился в своем решении — отказаться от отца, — и тень его разделяла с ним его боль.

В то время я понятия не имел, где находится живой Оргеторикс. Знал только, что где-то на Альбе.

— Ты — Антиох? — настойчиво спросил призрак.

— Да, — подтвердил я. — Известен также как Мерлин. Это мое детское прозвище. У меня было много имен.

— Кажется, вспоминаю: ты ведь очень стар. Ты не выглядишь старым.

— Верно, я оставил немало следов. Теперь их стерли ветры и дожди.

Ответ мой, видимо, позабавил его, но лишь на минуту.

— Мой брат из кости и крови поступает почти так же. Его следы, в отличие от твоих, еще висят в воздухе. По ним бегут гончие, за ним следят орлы. Он рядом. Скоро ты найдешь его. Это место… — Он обвел взглядом площадь между низкими прохладными стенами. — Я — он — дожидался здесь, пока меня допустят в святилище. В жаркой стране. Я сидел под этим деревом. Со мной были товарищи. Грубые, но гордые люди. Тогда я и видел тебя. — Тень пристально всматривалась в мое лицо.