Сердце в броне - Аркадий Степной Страница 12

Купец рассчитался щедро и без обмана. Попутно постаравшись договориться и на обратную дорогу. Но Гарт лишь пожал плечами, назад, в Эдвитанию, купец собирался не раньше чем через два месяца, а так далеко вперед Гарт не загадывал. Если к тому времени Гарт со своими ребятами будет в городе и не будет обременен другими обязательствами, тогда — пожалуйста. Ну а если нет, то недаром же говорится — «на нет и суда нет». Купца подобный ответ конечно же не устраивал, но что поделать, не может же он целых два месяца платить жалованье (и неплохое) бездействующим охранникам, пришлось уступить.

В переполненном беженцами городе ночлег найти было непросто, многие ночевали прямо под открытым небом, в своих повозках, наспех сделанных шалашах или просто на земле, положив под голову кулак и укрывшись чем придется. Постоялые дворы и гостиницы были переполнены, в рассчитанных на два спальных места комнатах спали по трое, четверо или даже пятеро постояльцев. Но Гарта, похоже, это обстоятельство не особенно-то и взволновало. Получив у купца расчет и по справедливости рассчитавшись со своими людьми, он уверенно повел Рустама чуть ли не через весь город к приютившемуся у самой городской стены постоялому двору «Толстый кот». Где им без всяких возражений тут же выделили комнату на втором этаже, правда, с одной кроватью, зато довольно просторную и чистую.

Умывшись с дороги и немного отдохнув, Рустам с Гартом спустились вниз, чтобы поужинать. В столовой было многолюдно, но хозяйка без долгих разговоров освободила для них уютный угловой столик, а круглолицая веселая служанка, не дожидаясь заказа, принесла лапшу с курицей и пироги с зайчатиной. Рустам удивленно покачал головой:

— Тебе не кажется, Гарт, что нас что-то чересчур обхаживают? К чему бы это?

Гарт почему-то смутился и несколько натянуто улыбнулся:

— Не бери в голову, ничего удивительного в этом нет. Хозяйка, наверное, сразу распознала в тебе рыцаря, отсюда и уважение.

Рустам недоверчиво хмыкнул, но возражать не стал, воздав вместо этого должное сытному ужину. Когда с лапшой было покончено, а от пирогов остались только крошки, хозяйка самолично принесла кувшин с яблочным сидром и тарелочку с порезанным на тонкие ломтики сыром. При этом она одарила Гарта таким выразительным взглядом, что Рустам сразу же все понял.

— Интересно, а муж у нее есть? — спросил он как бы между прочим.

Гарт посмотрел на друга, понял, что больше нет смысла притворяться, и тяжело вздохнул:

— В том-то все и дело, что мужа у нее уже нет. Вдова. Умная, красивая, веселая и к тому же абсолютно свободная вдова.

— Но это же хорошо, — неосмотрительно вырвалось у Рустама.

Гарт скривился:

— Ну да, лет эдак через десять, я думаю, это и в самом деле было бы хорошо. Пришла бы пора остепениться, повесить оружие на стенку и успокоиться.

— А почему бы… — начал было Рустам. Но Гарт решительно поднял руку:

— Все, хватит, не хочу больше ничего об этом слышать. Давай лучше о тебе поговорим.

— А что обо мне говорить, — пожал Рустам плечами. — Ты и так все уже знаешь.

— Я не о прошлом, — отмахнулся Гарт, — я о будущем. Что делать-то будешь?

— Не знаю, — признался Рустам. — Я вообще-то о возвращении и не думал. Все-таки там мой дом, семья. Все знакомо, все привычно. Родина. Только-только зажил по-человечески, работать начал, машину купил…

— Это такая повозка, про которую ты рассказывал, что она без лошадей может ездить, на одних только деньгах? — уточнил Гарт.

— Угу, — кивнул Рустам. — Я, правда, немного по-другому объяснял, но суть ты уловил верно, закидываешь туда деньги, и она едет. Проблем с этой повозкой зачастую больше, чем пользы, но что поделать, в моем мире без нее трудно. Вот я и купил себе такую повозку. В общем, все у меня было нормально, иногда, правда, хотелось все бросить и вернуться в Глинглок. Да только что бы я здесь делал? Война-то ведь закончилась.

— Да, — согласился Гарт, — война закончилась. Мне очень жаль, что тебе пришлось покинуть родину.

— Мне тоже. Но что поделать, там я умру, здесь буду жить. И никто в этом не виноват, кроме меня самого. Слишком я расслабился, размяк, вот и получилось то, что получилось.

— Ты изменился, — заметил Гарт, — возмужал. Уже не мальчишка — мужчина.

— Возмужаешь тут, — смутился Рустам, — чем меня только не протыкали и не рубили. Тут и копье, и топор, и меч, и даже заурядный нож.

— Надоело?

Рустам хотел уже ответить «да», но перехватил взгляд друга и задумался.

— К чему ты это? — спросил он у Гарта.

— Ты вернулся, — улыбнулся Гарт. — Там, у себя, ты мог быть кем угодно, но здесь ты рыцарь, братец. И этим все сказано.

— То есть…

— А то и есть. У рыцарей служба бессрочная. Раз вернулся, то должен решить, готов ты к новым передрягам или не готов. Если готов, тогда обязан явиться к здешнему маркграфу, отметиться и получить назначение как рыцарь глинглокской короны.

— А если не готов? — тихо спросил Рустам.

— Все равно должен показаться у маркграфа, отметиться и попросить, чтобы тебя перевели в списки дворянского ополчения. Это значит, что, пока не начнется война, ты свободен как ветер в поле и волен делать все, что тебе заблагорассудится. В этом нет ничего зазорного, — добавил Гарт, — многие рыцари именно так и поступают.

— Я не знаю, — растерянно произнес Рустам. — Все так неожиданно произошло. В который раз все с ног на голову. Я не могу…

— Рустам, — мягко прервал его Гарт, — не напрягайся. Я не маркграф и не король, я твой друг. Не торопись, обдумай все, реши, а потом вместе пойдем к маркграфу. Хорошо?

— Хорошо.

— Вот и ладушки. А сейчас пошли-ка, братец, спать. Утро вечера мудренее, да и дорога была нелегкой.

О том, что у них всего одна кровать на двоих, Рустам вспомнил, только когда они поднялись в комнату. Он растерянно почесал в затылке и поинтересовался:

— Кто будет спать на полу, а кто на кровати? Может, монетку бросим?

— Рустам, знаешь… — Гарт замялся. — Не нужно монетки. Можешь спать на кровати. Я, видишь ли, буду спать… мм… в другом месте.

— Ага, — только и смог выдавить из себя Рустам, вспомнив о многообещающих глазах хозяйки.

— Вот тебе и ага, — ухмыльнулся Гарт и вышел из комнаты.

«А жизнь не стоит на месте, жизнь меняется, — философски подумал Рустам, перед тем как уснуть. — Влюбленный Гарт, надо же, бывает, оказывается, и такое».

— Как его звали?

— Кого, ваше величество? — удивился граф Честер.

— Лакея, погибшего во время покушения, — пояснил король.

— Ах лакея. Линтер, его звали Линтер.

— Линтер, — тихо повторил король. — У него была семья?