Повелительница драконов - Вольфганг Хольбайн Страница 12

— Я должен отправляться в путь, — продолжал он. — Часть моих людей пока останется здесь и сделает все, что нужно, но мне необходимо ехать, причем сегодня же. Что ты скажешь, если я предложу тебе поехать со мной? — спросил он напрямик.

— Поехать… с вами? — в замешательстве спросила Талианна. — Почему? Я… я хочу сказать… для чего… — Она стала запинаться, замолчала и почти с мольбой посмотрела на Гедельфи, но слепой, конечно же, не заметил ее взгляда.

— Поехать с вами? — наконец спросила она еще раз.

— Почему нет? — настаивал Храбан. — Что здесь есть такое, из-за чего тебе стоит оставаться? Здесь никто не останется, и десятилетнюю девочку без родственников или друзей едва ли ждет приятная жизнь. Не в такой стране, как эта. К тому же, — добавил он с извиняющейся улыбкой, — должен признаться, что ты мне нравишься. У меня когда-то была дочь очень похожая на тебя и в твоем возрасте.

— Ах! — смущенно пробормотала Талианна, — Мне… мне очень жаль. От чего она умерла?

Храбан звучно рассмеялся.

— Умерла? Ни от чего. Она жива и у нее прекрасное здоровье, дитя. Но она вышла замуж за волосатого бездельника с юга и прижила с ним полдюжины крикливых озорников, и я их прогнал. — Он наклонился вперед. — Ну что? Хочешь? Наша жизнь, конечно, не такая спокойная и устроенная, как та, к какой ты привыкла, но зато она гораздо увлекательней. Я могу показать тебе массу вещей, какие тебе до сих пор даже не снились.

На мгновение Талианна испытала серьезное искушение принять предложение Храбана, так как боль от потери семьи и родного дома была еще слишком свежа, чтобы наступила та стадия оглушающей скорби, когда всякое будущее оставляет равнодушным и жизнь больше не кажется нужной. Кроме того, ей было всего десять лет. Но потом она покачала головой и придвинулась поближе к Гедельфи.

— Нет, — сказала она. — Я останусь с Гедельфи. Я нужна ему.

Но в этот момент произошло нечто странное. Слепой освободился от ее руки и даже немного оттолкнул ее от себя, и, хотя его глаза два десятка лет видели только непроглядную ночь, их взгляд стал таким колючим, что даже Храбан почувствовал себя неуютно.

— Ты думаешь так, как говоришь, — сказал старик.

Храбан кивнул.

— Да. Мне нравится девочка. Кем ты меня считаешь, старик?

— Тем, кто ты есть, — ответил Гедельфи. — За такого милого ребенка, как она, дадут хорошую цену на невольничьем рынке.

Храбан побледнел от оскорбления.

— Ты думаешь, я просил бы ее поехать, если бы так было? — вспылил он. — Я не вижу никого, кто мог бы помешать мне просто забрать ее с собой. — Он сжал кулак и с силой ударил себя по бедру. — Пропади ты пропадом, старик! Мне нет нужды торговаться со старым глупцом.

— Нет, — согласился Гедельфи, сразу став совершенно спокойным. — Тебе нет нужды в этом, Храбан. — Он положил руку на плечо Талианны и слегка подтолкнул ее к Храбану. — Возьми ее с собой.

В первый момент Талианна была настолько поражена, что уставилась на Гедельфи, раскрыв рот. Потом ее охватил гнев. В ярости она стряхнула руку старика и немного отодвинулась от него. Что это им обоим пришло в голову — торговаться из-за нее, как из-за куска железа?

— Я никуда не пойду! — запротестовала она. — Я…

— Ты закроешь рот и сделаешь то, что я тебе скажу! — Голос Гедельфи был таким резким и повелительным, каким она его никогда до сих пор не слышала. Праведный гнев Талианны улетучился так же быстро, как и пришел, — остались неуверенность и смятение.

— Но ты… я нужна тебе! — заявила она. — Как ты будешь без меня?

— Ты нужна мне? — Гедельфи презрительно засмеялся. — Что ты себе вообразила, глупый ребенок? Ты нужна мне так же, как собаке пятая нога или нарыв на заднице.

Удар в лицо не сразил бы Талианну сильнее. В ужасе она уставилась на Гедельфи. Ее глаза наполнились слезами.

— Но мы… мы же всегда были друзьями! — она заплакала. — Я же всегда помогала тебе, а ты…

— Помогала? — Гедельфи презрительно фыркнул. — Ты на нервы мне действовала своими глупыми вопросами. Иногда от тебя была польза, в самом деле. Но это совсем не значит, что я и дальше должен тебя терпеть.

Талианна разрыдалась. Что-то ей говорило: Гедельфи нарочно обидел ее, чтобы облегчить ей решение, она была уверена, что все было совсем не так, как он утверждал. Но от такого знания было мало толку. Из-за его слов ей было больно. Чертовски больно.

Спустя некоторое время она встала и без единого слова подошла к Храбану. Тем же вечером они навсегда покинули разрушенный город, когда-то располагавшийся в излучине реки.

— Это… очень грустная история, — произнесла девочка.

За долгое время это были первые слова, сказанные одной из них. Голос женщины был очень спокойным, очень мягким, в нем звучало что-то похожее на скорбь, — девочка почувствовала это; боль была слишком сильна, чтобы девочка могла сейчас осознать ее истинную меру. Потом обе снова надолго замолчали, и это молчание тоже было наполнено скорбью.

Наконец незнакомая женщина кивнула. Она подняла руку и коснулась руки девочки, и на этот раз ребенок не вздрогнул от ее прикосновения, а даже ответил на пожатие руки незнакомки. У девочки было чувство, что нужно плакать, но она не могла.

— Вот так, — сказала женщина. Она улыбалась. Лунный свет играл тенями на ее лице, которое теперь показалось старее. Возможно, теперь оно соответствовало ее действительному возрасту. — Моя история похожа на твою, по крайней мере до сих пор. Ты тоже единственная, оставшаяся в живых.

— Единственная? — Девочка моргнула, повернула голову и посмотрела на развалины горящего города. Над развалинами все еще висело красное зарево, и ветер доносил запах пожара. — Что случилось с остальными? — спросила девочка через некоторое время, не глядя на женщину. — Со слепым и с сумасшедшей женщиной?

— Воины Храбана убили их, — ответила незнакомка. — Конечно, это были никакие не наемники и проезжали они мимо не случайно. Но все это Талианна узнала позднее. — Она чуть помедлила, и, когда заговорила снова, в ее голосе была горечь. — Намного позднее.

— Что с ней случилось? — спросила девочка.

— С Талианной? — Незнакомка печально улыбнулась. — Ее больше нет, малышка.

— Храбан ее тоже убил? — испуганно спросила девочка.

Неизвестно почему, но эта мысль испугала ее. Она этого не хотела.

— Убил? — Незнакомка улыбнулась. — Нет. Но он… сделал ее другой. Он взял ее к себе, она росла среди его людей, ты понимаешь? А потом он женился на ней.

— Женился? — недоверчиво спросила девочка. — Он?

— Почему бы и нет? Талианна была хорошенькой девочкой и очень умной. И у нее не было больше никого, к кому бы она была привязана.