Сталтех - Андрей Ливадный Страница 12
Сталтех - Андрей Ливадный читать онлайн бесплатно
Ознакомительный фрагмент
А что, если собранные им техноартефакты уже превратились в лужицы серебристого расплава?
Он заглянул внутрь.
Нет, вроде все нормально. Потуже затянув горловину, он повесил рюкзак на плечо и начал торопливо спускаться.
* * *
Свою первую вылазку Максим запомнил навсегда — необычайная удача и огромная добыча сразу же выделили его среди других молодых старателей — он получил от торговца новую, более удобную и прочную экипировку, да и его авторитет поднялся с нулевой отметки, теперь уже ни Пингвин, ни охранники из числа наиболее жестоких, озверевших сталкеров не повышали на него голос.
От здания, где его настигла пульсация, до лагеря мотыльков было всего несколько сот метров. Максиму действительно крупно повезло в первой вылазке. Сколько он ни пытался в последующем повторить трюк с пульсацией, ничего не получалось. Во-первых, он уже знал, с какими разрушительными явлениями ему придется столкнуться, и еще раз встретить катаклизм на поверхности Максим так и не решился, а выходя раньше других из убежища, он успевал подобрать лишь что-то по мелочи, не более. Во-вторых, скорги очень быстро восстанавливали функциональность, а неразумный риск — отличительная черта мертвых сталкеров — эту нехитрую истину Максим усвоил достаточно быстро.
Здание, в котором он пережил удар пульсации, превратилось в огромную коварную ловушку. Скорги оккупировали его, они распространились по всем помещениям от верхних этажей до подвала — уже на следующее утро многоэтажка серебрилась молодой порослью металлорастений, но несколько сталкеров, внимательно выслушав рассказ Максима, все же рискнули проникнуть внутрь, в надежде что выжившая колония скоргов трансформировалась в металлорастения и не причинит им вреда. Они хотели исследовать обломок техномонстра или хотя бы выяснить, осталось ли от него хоть что-то, но их вылазка закончилась трагически — ни один так и не вернулся назад, хотя в здании не было слышно ни выстрелов, ни криков. Группа отлично экипированных, опытных сталкеров просто исчезла, как в воду канула.
С тех пор за зданием закрепилась дурная слава гиблого места, а заодно к нему прилипло название — Адский Клондайк.
Впрочем, через несколько месяцев Максиму довелось еще раз побывать в оплетенной автонами высотке, но уже при других обстоятельствах.
Руины Новосибирска. Два месяца спустя…
Редко кому из мотыльков удавалось продержаться в Пятизонье больше месяца — неимплантированные старатели либо погибали, либо решались на вживление необходимых устройств, переходя в когорту вольных сталкеров-одиночек.
Макс и тут стал исключением из правила. Некоторые считали его отчаянным храбрецом, другие — трусом.
Удивительно, но он сочетал в себе оба эти качества. Отчаянно рискуя при каждой вылазке, он так же отчаянно боялся инфицирования скоргами. То серебристое пятнышко на запястье, которое держало его в рабской зависимости у Греха и Пингвина, не разрасталось, напротив, оно потускнело, въевшись в кожу, и больше не беспокоило фантомными ощущениями жжения. Максим каждый вечер исправно ходил на прием к мнемотехнику, мысленно обещая себе убить Пингвина, как только… Дальше мысль начинала буксовать. Он чувствовал, что движется по замкнутому кругу.
Имплантация.
От самого термина Максима бросало в дрожь. Он не доверял Пингвину, сомневался в его способностях, и даже пример других мотыльков, которым тот успешно вживил метаболические импланты, выращенные из колоний скоргов, не убеждал Максима.
Шел день за днем. Выживать становилось все труднее. Окрестности лагеря техноартефактами не изобиловали, а удаляясь на два-три километра, Максим каждый раз рисковал пропустить обязательный ежедневный сеанс облучения.
Он то проклинал себя за нерешительность, то тупо злился на Греха и его приспешников, эксплуатирующих нехитрую схему сверхдоходного бизнеса. Жизнь мотылька ничего не стоила. Один самый захудалый техноартефакт с лихвой окупал все затраты на транспортировку потенциального сталкера через Барьер, его экипировку и проживание в герметичных убежищах.
Если бы не серебристое пятнышко на запястье, Максим давно бы ушел в руины, став вольным, но рабская зависимость, завязанная на инстинктивном страхе перед неконтролируемым размножением скоргов, каждый раз заставляла одуматься, снова и снова рисковать, доказывая свою «ценность».
…Сегодня Максим вышел пораньше. В сумерках еще клубился туман, когда он обошел стороной памятную многоэтажку. Адский Клондайк за последние несколько недель погубил уже с десяток искателей легкой наживы. Здание, оккупированное скоргами, действительно таило немало техноартефактов — исследуя его в бинокль сквозь проломы в стенах, можно было с легкостью разглядеть, как на втором и третьем этажах среди серебрящейся паутины распластанных по стенам металлорастений скорги выращивают различные узлы и агрегаты. Кажется, только войди, протяни руку, и богатство само упадет в твои ладони.
Ага… Максим неприязненно покосился на здание, с которым были связаны самые страшные минуты его недолгого триумфа. В последний раз рассматривая Клондайк, он заметил троих сталтехов, накрепко пришпиленных к стенам впившимися в них побегами автонов. Лица бедолаг посинели, плоть уже начала отслаиваться от металлизированных черепов, но в оптику еще можно было узнать, кто именно попался в огромную ловушку. Всех троих Максим мельком видел в лагере, только имен и позывных не знал. Какая-то залетная группа, временно остановившаяся у Греха. Слухи о Клондайке распространялись быстро, и находилось достаточно рисковых ребят, кто был не прочь испытать удачу.
Теперь их удел — бродить по Пятизонью, став исчадиями техноса.
Максим пробирался через руины в туманном мареве занимающегося рассвета. Он постоянно контролировал окружающую обстановку, подмечая множество мелких деталей.
Справа серебрились заросли автонов. Накануне их еще не было. Через проспект у перекрестка протянулась свежая цепочка воронок — ночью, ворочаясь с боку на бок, он слышал звуки боя между механоидами, не поделившими тропу, ведущую к ближайшему энергополю.
Дрожь медленно ползла вдоль спины.
Он остановился, словно зверь, внимая мгновенно обострившемуся восприятию.
Здесь все построено на контрастах, а чувства не допускают полутонов. Любое впечатление, будь то торжество одержанной победы либо смертельная опасность, проходят на волне крайнего нервного возбуждения, потому и приобретенный опыт отпечатывается в сознании раз и навсегда.
Максим покинул лагерь раньше других, в надежде что на проспекте после ночного столкновения механоидов еще никто не побывал.
Сканеры экипировки работали со сбоями. Обилие металла мешало восприятию. С имплантами, наверное, куда проще. Они мощнее стандартных сканеров, да и информацию передают непосредственно в рассудок, не надо ловить строки сообщений на проекционном забрале, отвлекаясь, когда каждое мгновенье может стоить жизни.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии