Глаза из серебра - Майкл Стэкпол Страница 12

– Да, «Зарницкий» мог бы принять участие, но нет ли тут риска? В Джебель-Квиране много пещер, и там могли бы прятаться гелансаджарские войска с арбалетами и оттуда расстрелять «Зарницкого».

Робин отрицательно замотал головой:

– Джебель-Квирана – место упокоения Кираны Доста. Никто туда не смеет входить, только тот, в кого воплотится Дост.

– А вдруг этот Шакри Аван и есть воплощение Доста?

– Суеверная чушь, – проворчал Айронс.

– Да, полковник Кидд, Шакри Аван мог оказаться воплощением Доста. Но у нас есть доказательства обратного. – Робин загнул по очереди два пальца. – Во-первых, воплощение – это догмат атараксианства. Вера эта неистинная, следовательно, воплощения не бывает.

Кидд поднял бровь над своим серебряным глазом.

– Вы хотите сказать, что Бог не может заново воплотить чью-то душу?

Робин в раздумье опустил глаза.

– Да нет, почему же.

– Ага, значит, вы допускаете, что Бог может это сделать, воплотить кого-то в своих личных целях?

– Позвольте, полковник, ваш вопрос практически ставит кадета на грань ереси, – вмешался Айронс.

– Не уверен, капитан. – Резкий тон Кидда заставил Айронса побледнеть. – Разве в предсказанном окончательном возвращении Айлифа в физическом облике не оговаривается время его воплощения?

– Но Он есть Бог и Бог есть Он.

– Значит, мы как разумные существа должны признать: что Бог может и сделает для своего сына, Он мог бы сделать и для другого лица. В своих личных целях, капитан. – Кидд повернулся лицом к Робину. —

Простите, кадет, я, не подумав, перешел на другую тему. Хотите еще что-то сказать?

– Да, полковник. Если бы Шакри Аван сумел разместить своих солдат в пещерах Джебель-Квираны, хотя много говорят о демонах, охраняющих входы туда, – это было бы осквернением святыни, и он восстановил бы против себя население Гелора.

Кидд согласился:

– Допустим, он бы справился с этим…

– Да почему? – зарычал Урия, сжимая кулаки. – Почему мы должны это допускать? А что, есть свидетельства, сэр, что Шакри Аван сумеет успокоить волнения в народе? Простите, сэр.

– Вы совсем уж вышли за рамки субординации, кадет, – вскочил на ноги капитан Айронс.

– Вы спросили – почему, кадет? – По контрасту с грубым выпадом Айронса вопрос Кидда прозвучал спокойно.

– Да, я спросил – почему. – В голосе Урии открыто звучало его возмущение тем, как Кидд и Айронс оборачивают обстоятельства их отчета в свою пользу. – Почему мы должны допускать, что Шакри Аван сумеет подавить восстание? Все его войско находится на стенах, и крайинцы их обстреливают шрапнелью из пушек с равнины из-под стен города. Там все его солдаты, если не считать тех, которых вы назначили бегать в тылу врага и обстреливать котлы.

Кто его поддержит? А если он впустит людей в пещеры Джебель-Квираны, то станет врагом иманов. Без их поддержки и предполагаемой благосклонности Атаракса Шакри Аван будет убит своим народом, и они начнут просить крайинцев о заключении мира. – Урия почувствовал, что у него руки дрожат, и изо всех сил старался не допустить дрожи в голосе. – Народ Гелора знает, что крайинцы могут быть жестокими, но добиваются только рынков сбыта своих товаров и гарантии надежного соседа с юга. Крайинцы знают – с трупами или врагами торговли не будет. Гелорцы даже согласились бы платить контрибуции тасиру, потому что, когда Дост вернется, – а вы сами сказали, что это возможно, — он захватит и страну, и все остальное, и Гелор снова станет его столицей; возможно, правителем поставит даже сатрапа из Крайины. – Дрожащим пальцем Урия указал на поддон с песком. – Наше гипотетическое сражение построено на основе самых серьезных данных, какие нам удалось достать. Ваши же допущения чисто умозрительны.

Вы считаете, что у Шакри Авана хватит ума заслать своих людей в тыл к крайинцам, и тут же вы приписываете ему такую глупость – способность осквернить святыню, Джебель-Квирану. Не бывает так, полковник. Враг не может быть умнее вас, а если вы глупы, то он не может быть глупее вас. Мы разработали модель сражения на основе самых точных из доступных нам сведений. Все может происходить не точно так, как у нас в отчете, но чертовски близко.

– Достаточно, кадет Смит. – Айронс грохнул кулаком по столу. Вместе со звуком удара все три копии отчета взлетели в воздух и шлепнулись назад на стол. – Ваше поведение недостойно образованного человека, тем более священнослужителя и солдата. Вы не соблюдаете субординацию, вы грубы и невежливы. Доложите о вашем сегодняшнем поведении, и я поддержу рапорт полковника Кидда о вашем отчислении из Сандвика. – Айронс взглянул на Кидда, ища подтверждения своих слов, но лицо человека с серебряными глазами ничего не выражало, он только качал головой.

– Сэр, вы предпочтете приговор военного трибунала? – осведомился Айронс.

Моргая, Кидд резко обернулся:

– Что вы сказали? Нет.

– Конечно, вы правы, сэр, церковный суд будет правильнее, – заулыбался Айронс.

Урия похолодел. По приговору военного трибунала его отчислят из Сандвика, но впоследствии это мало повлияет на его жизнь. Оба старших брата занимают такие посты в илбирийской церкви и в политической жизни страны, что его не коснется самое худшее, к чему мог бы приговорить военный трибунал. Но приговор церковного суда – это скандал, тюрьма, отлучение от церкви, пытки и, возможно, изгнание, а родня будет бессильна помочь. Вся жизнь пойдет прахом.

Хотя он не считал свою жизнь такой уж значительной, но это полное уничтожение – перебор.

«Вот тебе за противодействие кафедральному улану – эти не ограничиватся одним ударом меча, если можно нанести полдюжины».

Под вызывающим выражением лица Урия прятал охвативший его ужас.

– Нет, капитан Айронс, я… и с этим не согласен. – Кидд говорил медленно, как бы дважды, трижды взвешивая каждое слово, прежде чем его произнести. – Мой вам приказ – никаких обвинений. Кадет Смит с энтузиазмом подверг меня допросу, но это не было его ошибкой… Он был прав. Я злоупотребил своим положением. Я основательно поменял исходные данные, на которых они основывали свой проект. Они отыскали исходные данные – действительно лучшие из доступных. Их отчет следует оценивать по тому, каков он есть, а не по тому, каким бы захотелось видеть его нам с вами. Или каким бы, по нашему мнению, он должен быть.

Кидд потер глаза, затем отвернулся от поддона и двинулся к выходу из комнаты.

– Нет, он прав, абсолютно прав. – Левым бедром Кидд зацепил угол поддона с песком, и Джебель-Квирана осыпалась, погребая Гелор. – Это я… был неправ.

Урия перевел взгляд на Робина: лицо Робина было таким же расслабленным, челюсть отвисла, как и у полковника Кидда.