Шпион Его Величества - Валентин Егоров Страница 12

С этими словами Петр Алексеевич бросил мне несколько листков неаккуратно обрезанной бумаги и повернулся ко мне спиной, словно хотел сказать, что я ему более не нужен и могу идти.

Идти-то я мог, ноги пока еще носили меня, но куда мне следовало бы направляться, где будет мое рабочее место, государь, разумеется, не сказал. В канцелярии у Меншикова все было просто, она постоянно находилась в тереме одного думского боярина, которому в свое время отрубили голову. День я проводил в канцелярии, не только ведя расчеты и прослеживая поступления денег, но и сочиняя короткие цидульки по просьбе Сиятельного князя. Понурив голову, я еще выходил из покоев государя, как нос к носу столкнулся с Петром Андреевичем и дамой, которых перевозил на лодке через Яузу и которые сейчас направлялись в кабинет государя Петра Алексеевича.

Встреча получилась настолько мимолетной, что я успел заметить, что на голове Петра Андреевича вместо треугольной офицерской шляпы был надет большой, несуразный и сильно напудренный парик.

Петр Андреевич же с явным изумлением таращил на меня свои черные глазищи, этот человек не мог представить и поверить в то, что я являюсь тем молодым лодочником, который только что его и даму перевозил через Яузу, что я только что встречался с самим государем, оставив его за собой. А на даму я боялся поднять глаза и на нее посмотреть, успел только заметить длинную и широкую юбку.

Встреча получилась действительно мимолетной, поэтому, когда я удосужился поднять глаза и осмотреться, чтобы решить, куда мне все-таки дальше направляться, то Петра Алексеевича с дамой в этом дворцовом зале уже не было. Я замер в задумчивости и потянулся рукой к затылку, чтобы почесать его, глядишь, какая-либо умная мыслишка в голове и объявится.

— Ну чего, паря, застыл на дороге, пройти не даешь? — тут же послышался окрик за моей спиной.

Пока я разворачивался, чтобы посмотреть на обидчика и дать ему в ухо, тот успел уже обежать меня кругом и сейчас стоял передо мной, красуясь своими голубыми и наглыми глазами весельчака и бывалого дворцового повесы. Парень был почти моего возраста, но был одет в шикарный темно-зеленый с красными отворотами мундир Преображенского полка, расшитый золотом и с адъютантскими аксельбантами через правое плечо. На его ногах были сапоги с коротко обрезанными по середину голени голенищами и обтягивающие тощую задницу ярко-красными рейтузы.

Одним словам, этот лихой парень мне понравился с первого взгляда, я почувствовал к нему полное расположение. Незнакомый парень не дал мне и слово молвить в свою защиту, а тут же обрушил на меня новый водопад слов:

— Ну чего, паря, стоишь и буркалами по сторонам хлопаешь? Это о тебе Петр Алексеевич поручил мне озаботиться, поселить, накормить, напоить? Так что я готов все это в сей момент устроить.

— Ты, Сашка, не кипятись и не мельтеши в этом деле. Лешка Макаров — парень серьезный и далеко пойдет. Так что прояви к нему должное уважение и заботу, — сказал Александр Данилович Меншиков, неожиданно для нас обоих появляясь из-за колоннады, — государь Петр Алексеевич тебе за это спасибо скажет и чарку водки сегодня вечером преподнесет.

— А ты, Алешка, поверь мне на слово, — Меншиков обратился ко мне, — что Сашка Кикин, любимый денщик государя, лучший человек в окружении Петра Алексеевича. Он для тебя все устроит самым наилучшим образом, так что можешь полагаться на него. Подружись с ним, в трудную минуту он тебя не подведет, а ты ему помощь окажешь, когда он в большую беду попадет. — Голос Александра Даниловича пропал, растворился, как и он сам, в сумраке зала.

Меншиков, видимо, очень торопился к государю, потому и не смог долго с нами задерживаться.

— Вот, видишь, Алешка, до какой крайности доходит, какой бардак при нашем государе творится. Никогда не знаешь, с кем в коридорах дворца можешь нос к носу столкнуться. Каждый норовит к нему пролезть, слово ему свое собственное молвить и за собой увести. Хорошо, что Петр Алексеевич — человек не от мира сего, умственно осилить его не каждому удается, и идет он единственно своей непроторенной дорогой. — При этих словах я сильно вздрогнул, но Сашка Кикин этого просто не заметил. — Он до сих пор не имеет человека, кто мог бы ему помогать и частью дел его непосредственно заниматься. Сам же государь Петр Алексеевич любит заниматься всеми делами сразу и одновременно, потому и внешний беспорядок при нем творится, в котором он сам только может разобраться. А люди вокруг него в большом смущении, многие державные дела стоят и не движутся, особенно тогда, когда наш государь пропадать изволит в других российских городах и по заграницам.

Я внимательно слушал то, о чем мне рассказывал Александр Кикин, с замиранием сердца соображая, что же мне сейчас делать дальше. Нельзя же было столько времени каменным истуканом посреди этого зала стоять и ожидать, когда на тебя кто-нибудь снова наткнется. Я поднял руку и ею слегка коснулся плеча с аксельбантами Александра Кикина, тот сразу же умолк и с удивлением на меня посмотрел.

— Извини, Александр, что прерываю тебя, но не мог бы ты мне подсказать, где будет мое служебное место и где я мог бы спать по ночам?

Кикин свой рот продержал закрытым именно столько времени, сколько мне потребовалось на то, чтобы я мог задать эти два важных для себя вопроса. Затем слова снова потекли рекой из уст этого, оказывается, весьма говорливого государева денщика, Александра Кикина.

— Эта проблема решается проще простого, Алешка! Хочешь, размещайся прямо в этой зале, а хочешь, давай пройдемся и поищем более удобное для тебя местечко. Ты теперь человек при государе, поэтому главное в этом деле, чтобы Петр Алексеевич всегда знал, где ты будешь обретаться, чтобы тебя не искать, когда ему срочно потребуешься. Ну а что касается поспать, то я думаю, что ты, Алешка, человек не особо знатный, в удобствах не нуждаешься, так что можешь пока спать и на столе, за которым будешь работать.

С Сашкой Кикиным мы в течение двадцати минут обошли все помещения, находившиеся поблизости от покоев и кабинета государя. По неизвестной самому мне причине я остановил свой выбор на том зале, где с Сашкой встретился. Правда, этот зал оказался проходным, но мне это обстоятельство даже очень понравилось, я буду знать, кто и зачем идет к государю или кто у него сейчас находится. Да и сам Петр Алексеевич, проходя мимо, всегда будет видеть меня за работой. Я уже говорил, что родственники мои остались в Вологде, знакомые в Москве были, но они не были мне столь близки, чтобы с ними каждый день или вечер встречаться. Так что царский дворец стал моей повседневной жизнью.

Все это время, пока мы крутились по дворцу, Сашка трепал языком, ни на минуту не переставая. Иногда его замечания или высказывания были настолько колкими и двусмысленными, что мне все время хотелось сделать ему замечание по этому поводу. Но я не стал этого делать, так как не хотел в самом начале дружбы каким-либо неосторожно сказанным словцом порушить эти наши зарождающиеся взаимоотношения.

Если бы не его язык, то во всем остальном Сашка Кикин был замечательным человеком, отличным царедворцем. Он хорошо знал, где что хорошо или плохо лежит и мы тут же, благодаря его дворцовым навыкам, разжились двумя отличными столами и стульями, необходимыми мне в работе. Почему именно двумя столами? Да просто в момент кружения по дворцу ко мне пришла идея перетащить к себе на работу Ваньку Черкасова. Вдвоем мы поднимем и наведем должный порядок в том бардаке, как называл его Сашка Кикин, творящемся вокруг государя Петра Алексеевича. Одному мне было бы трудновато это сделать, но спешить с вопросом перевода Ваньки я не буду до поры до времени. Надо будет самому хорошенько обжиться и при царском дворе освоиться.