Верхняя Москва. Русский блицкриг - Анатолий Матвиенко Страница 12

– Кто вы такие и почему пытались меня убить?

Перс попытался изобразить непонимание крымско-татарского, потом вздумал угрожать неким «Саид-ага», который встретит в порту и учинит крутые разборки. Скривившись в брезгливости от того, что он сейчас совершит, Дмитрий сунул в рот убийце-неудачнику его собственную шапку и с силой крутанул сломанную руку. Шапка погасила вопль.

– Не хочу без нужды расходовать магию. Но если не расскажешь мне быстро, поставлю полог тишины и примусь за твои маленькие причиндалы. Это больнее, чем рука.

– Нет! Не-ет!! Не надо. Я скажу… Гарик увидел, что у тебя есть банка накопителя. Ну, и мы решили…

– Не врешь. Саида-агу выдумал?

– Да, господин.

Слабое заклятие развеялось. Мальчики лежали, обездвиженные лишь путами. Три пары глаз поблескивали в темноте крайне недружелюбно. Дмитрий достал банку из сумки.

– Значит, ради этого хотели меня порешить. Замечательные люди. Понимаете, что я в полном праве забрать ваши жизни без ущерба для моей кармы? Вижу – знаете. Но я не такой. Поэтому не двигаться, и для вас дело закончится хорошо. Сравнительно.

В накопителе энергия магии находится, образно говоря, под высоким давлением. Часть ее израсходована в поединке с Борисом. Больше одной банки из княжества беспошлинно не вывезти. Накопители промышленно заряжаются у Источника Рода в центре столицы. Есть иной способ, жутко медленный, расточительный и нерациональный. Молодой маг знал его лишь теоретически. Но можно попробовать, троих неудачников ему не жаль.

Криворукого скрутило от жесточайшей головной боли, будто в затылок врезался раскаленный арбалетный болт. Тело судорожно выгнулось дугой, потом обмякло.

– Восемьдесят процентов улетучилось в пространство, но заряд чуть вырос. Следующий по списку, проходите на прием к фрезеровщику-проктологу!

Конвульсии охватили второго джентльмена удачи. Жизненная сила, магия души пенным невидимым облаком прыснула из черепной коробки, в небольшом количестве пробиваясь внутрь банки.

– Спасибо, дружище. Третий на очереди.

Когда последнее туловище бессильно растеклось по лежаку, Дмитрий развязал их.

– Трудно жить будет лишь первую неделю, господа налетчики. Слабость, болезни, фатальное невезение в мелочах, раны плохо заживают. Да-да, переломы тоже. Потом постепенно восстановитесь.

Он бесцеремонно обыскал их. Банда – подданные Тегеранского султаната. Наличных денег минимум, зато в ассортименте ножи, складная пневматическая винтовка, кастеты и удавки. Лишний инвентарь отправился за иллюминатор.

– Спокойной ночи, попутчики.

– Сволочь… Дитя шайтана… – донесся шепот снизу.

– Обиделись, что не прикончил вас? Оно недолго в любой момент.

Больше реплик не последовало.

Дмитрий внезапно сформулировал себе, почему отправился в путь таким странным образом, лишившись княжеской власти и без каких-либо помощников из спецслужб. Это – его личное дело. Ресурсы государства можно использовать только при угрозе государственным интересам. Тут же смесь любопытства и желания отомстить, а также иррациональная призрачная надежда, что Борис и фантом не во всем солгали, и родителей каким-то непостижимым образом получится вернуть. Если удастся найти что-то действительно стоящее, тогда стоит звать Эрику и Грабко, пусть регенты присылают танки.

Копнув глубже, путешественник обнаружил в глубине души важный сокровенный мотив, о котором до поры не хотел задумываться. До сего дня княжича опекали, даже, можно сказать, пасли. Он взращен с единственной целью – занять престол Ярослава. Никто и никогда не подумал спросить, желает ли наследник такой чести, считает ли себя соответствующим претендентом. Мнением человека, которому прочили самую важную должность нижнего мира, не сочли нужным поинтересоваться.

В качестве образца для подражания избран князь, ныне покойный. Но Богуслав знал, что отец далек от идеала, пусть и достоин всемерного уважения.

Отказавшись от трона, уехав из Тайной Москвы и сбросив опеку как регентов, так и непонятного Бориса вкупе с отцовским фантомом, княжич начал наконец свою жизнь. Он, шестнадцатилетний мальчишка, сбежавший из дому в поисках себя и ответов на вопросы – как и зачем жить дальше, обречен ломать дрова и набивать шишки. Но это – его ошибки, и достижения тоже его, а не мудрое руководство отцовым наследием, где молодого монарха будут постоянно сравнивать с предком. И не в пользу нового князя: усопший канонизирован, безгрешен и свят по определению. Баста! Мы пойдем другим путем, как говаривал некий смешной персонаж из верхнего мира.