Путь Хиро. Том Третий - Артём Фомин Страница 12

—Имя, фамилия, ранг, специализация, должность, звание, классность?— оценивающе смотрела на меня красноволосая дама в костюме

—Я, это…— попытался я сделать, самое тупое лицо, которое только видел в своей жизни, однако щелчок пальцев вопрошающей и последующий удар в живот от дамы более похожей на огра, временно избавили меня от ответа.

—У-ф-ф-ф- согнулся я, припав к ногам

—Повторить вопрос?— подняв мою голову за волосы, вопросительно выгнула бровь красноволосая

Сразу ко второму этапу допроса, будет весело…— подумал я, начав размышлять, над темой подобного поведения местного о́ргана дознания

* * *

Уверен, им не понравилась рассказанная в камере история, раз они не стали меня запугивать видом изувеченной сокамерницы и рассказами о бесконечных унижениях.

—Ты меня слышишь, циклоп мелкий?— повернув кулак, в котором находились мои волосы, стала она выдирать шевелюру

—Да-а-а-а,— захрипел я

—Оставь его, Мел,— обратилась к моему экзекутору, вторая дама в костюме, что до этого момента, скрестив руки на груди, изображала мрачную статую,— Мы не с того начали наше знакомство,— показала она мне своё самое доброе лицо.

О-о-о будем играть в плохого — хорошего полицейского. Интересная комбинация прошедшая огонь и воду, а учитывая мир, в котором я оказался, ещё и пространство.

Подыграю-ка я им…

—Не бей меня тётенька,— сотрясаясь всем телом, искрив лицо, пустил я слезу,— Я всё-ё-ё, всё скажу, не бейте-е-е-е

Оскар мне в студию.

—Меня зовут Витория Стар,— присела за стол, моя псевдоспасительница — брюнетка,— А эта несдержанная дама,— рукой указала та на красноголовую,— Мелания Клифф. Мы дознаватели особого отдела ИСБ. Ты знаешь что это значит?— она вопросительно посмотрела на меня.

—Н-е-е-еет,— выдавил я из себя, продолжая хныкать.

—Мел, будь добра, отпусти парнишку,— видишь как ему больно? Ты же лишишь его волос.

—Но, старший офицер Стар,— обернулась та в сторону своей коллеги,— Не проще…

—Нет,— нахмурившись, перебила её Вита,— Не проще

—Тц,— недовольно цокнув языком, отпустила меня дознавательница

Вот… пошёл видимый контраст… хорошо играют, но не идеально,— в мыслях ухмыльнулся я.

Серьёзную ошибку допустила её коллега, что с безразличным взглядом смотрела на моё избиение — косяк.

Теперь настало время для амплуа добрячки…

—Ты кушал? Может, хочешь чай, кофе с булочкой?— с добродушной полуулыбкой поинтересовалась Стар.

Хм… попытка расположить меня — засчитана.

Подняв свою голову, я, излучая неподдельную благодарность, внимательно осмотрел Виторию (Стар)

Около 30 лет, тёмные волосы, стрижка — каре. Овальное, ухоженное, миловидное лицо, лишённое возрастных морщин. Синие глаза. Стройная, подтянутая фигура, на которой идеально сидит, специально подогнанный брючный костюм синего цвета, что, подчёркивая все привлекательные взору изгибы, изящно совпадает с цветом её глаз. Чёрная блузка, была смело расстёгнута на четыре пуговицы, обращая внимание на далеко не малые холмы третьего размера.

На груди металлический значок с аббревиатурой «ИСБ», что, отражая искусственный свет мрачного помещения, являлся прекрасным украшением на фоне унылой невзрачности окружения. Из-за края расстёгнутого пиджака была видна рукоять пистолета, заранее размещённого владелицей в оперативную кобуру.

Смотря ей в глаза, я отчётливо понимал, что я далеко не первый её клиент.

Есть такое, когда смотришь в глаза собеседнику и с лёгкостью можешь определить человека, повидавшего изнанку мира, замаравшего руки по локоть в крови.

Подобное не проходит бесследно, отражаясь в его душе, в сути человека.

Обычные люди, живя порядочной жизнью, чтят социум, его нормы, правила, законы, придерживаются установленного порядка, живут жизнью добропорядочного гражданина, любят, переживают, огорчаются, страдают.

Они созерцают жизнь с высоты своего, собственного, личного полёта. Для них любое отклонение от нормы или тем более преступление — это нечто, из ряда вон выходящее, другое дело те, кто шагнув за обратную сторону медали, проживает свою жизнь в её изнанке.

В их глазах чётко отпечатывается равнодушие, да… именно равнодушие и вселенская усталость.

Человек, одна из самых приспосабливаемых жизненных форм, но ничего не проходит незаметно. Со временем, смерть, самые низменные, аморальные качества присущие людям, вся эта кровь и дерьмо — приедается, въедаясь в саму суть, что, перевариваясь психикой вовлечённого, отражается в его глазах, поведение и присущем равнодушии.

Теряется ценность чужой жизни…

Я сам такой… как говорится: «рыбак рыбака, ну или палач палача», так что я готов поиграть по их правилам, выбора у меня всё равно — нет…

—Да-а-а, если можно,— блаженно пролепетал я.

Я что умалишённый, по их мнению, отказываться от дармовой кормёжки, не травить же они меня будут, хотя мне не известно о всяких психотропно-психоделических веществах местного гения, но что мешает им прибегнуть к такому способу получения информации позже? Ничего… Так что плачем и кушаем, плачем, и кушаем.

—Каталина,— посмотрела Вита на охранницу, чью тяжесть кулака я ощутил немного ранее

Твою мать, её зовут Каталина! Куда катится этот мир, назвать эволюционирующего в хумана, огра — Каталина?!— в мыслях воскликнул я.