Мама для трех лисят. Тайны дворцовых переходов - Светлана Рыжехвост Страница 12

– Я… Я думаю, что тот же волк, – проронила Райсара. – Ты не находился в доме.

– Ты проводила людей в мой дом?

– Да. Пользуясь кровной связью, – выдавила она и тут же вскинулась, – после того, как у тебя украли детей!

– Возвращаемся, – хмуро произнес Кайрнех.

– Нет. Подожди, – я вскинула руку, – мне есть что сказать этой… Этой наидостойнейшей матери.

Охранный круг мешал мне подойти к ней, подойти и сдавить ее белое хрупкое горло, но… Но я знаю, как еще могу причинить ей боль.

– Мы найдем волка, и он снимет с тебя клятвы. После чего ты расскажешь Лиаму правду.

– А если нет? – сощурилась лисица.

– А если нет, то я лично швырну тебя сюда, – оскалилась я. – Без охранного круга, без Дамьена и Кайрнеха. Пусть я сдохну, то и ты не выживешь.

Больше всего мне хотелось ее затрясти: как она могла молчать?! Подозревать, что помогает тому, кто украл детей, и все равно молчать! Меня бы никакие клятвы не остановили. Никакие.

– Если ты будешь порядочной лисой, то по завершении всего этого безумия получишь небольшую сумму, – устало добавила я.

– Насколько небольшую? – подалась вперед Райсара.

– А это будет зависеть от меня, Кайр слишком щедр, – жестко произнесла я.

– Что я могу сделать, чтобы ты захотела увеличить сумму? – мило улыбнулась лисица.

– Об этом побеседуем в моем кабинете завтра, перед обедом, – спокойно добавила я. – Что это? Это… Моя иллюзия?

За охранным свечным кругом металась яркая, рассыпающая иллюзорные искры бабочка.

– Нет, леди Ноэль, это тень, вселившаяся в вашу иллюзию, – чопорно ответил Дамьен.

От его слов я поперхнулась смешком: в тот момент он был слишком похож на дворецкого из старой, богатой традициями семьи. И только через мгновение до меня дошел истинный смысл его слов:

– Пора паниковать?

Кайрнех Лабрайд Мор,

Двуликий генерал, магистр теней

Иллюзия Ноэль металась за пределами защищенной области, а сама Ноэль... Она смотрела на Дамьена без капли страха! Более того, ее взгляд был наполнен теплым смехом и восторгом. Она смотрела на высшего теневика как на... Как на равного себе?

– Пора паниковать?

Кайр вздрогнул, когда ее открытый взгляд пересекся с его. На дне глаз Ноэль постепенно стихали искорки веселья, но страх... Страх так и не появился.

Здесь, на Грани, в опасной близости от Той Стороны, она все равно поражала своей яркостью. Пусть защитный круг не полностью гасил воздействие грани, пусть. Ее волосы все равно продолжали гореть нестерпимо притягательным огнем.

– Паниковать незачем, – хрипло ответил Кайрнех. – Целитель, займитесь этой госпожой.

– Здесь я мало что могу сделать, – негромко сказал старик. – На меня, признаться, изрядно давит осознание тленности бытия.

– Вы осознаете эту самую тленность только здесь? – заинтересовалась Ноэль, и ее юбка вновь прошелестела в опасной близости от свечного пламени.

– В обыденности мой смысл жизни прост: хорошо пообедал, вкусно откушал и почитал интересные исследования. Или неинтересные: сарказм тоже выгуливать надо, – отозвался целитель. – Но здесь... Здесь все это кажется таким мелким... Как будто необходимо стремиться к завоеванию мира или хотя бы создать приправу для всех блюд.

Под глазами целителя Далвертона залегли глубокие тени. Покачав головой, Кайрнех поспешил отправить старика и эту в мир живых.

– Войдя в круг – покорись. – Магистр повелительно простер руку, и иллюзия, мечущаяся вокруг защиты, внезапно оказалась в центре, где раньше была Райсара.

– Кто ты?

Ноэль подалась вперед, и Кайр вздохнул: эта неугомонная, жизнелюбивая и неистребимо любопытная колдунья привлекала его настолько, что...

"Ты не имеешь права", – жестко припечатал он сам себя.

– Ноэль, прошу тебя, аккуратней. Пламя и на грани остается пламенем.

– Вот именно, – хмыкнула она.

И Кайр чуть пятнами не пошел, осознав, кого он предупреждает об опасности огня. Как будто Пылающей опасно обычное пламя.

Вернув свое внимание замершей тени, Кайрнех разделил сущности, продержал их в подвешенном состоянии и позволил слиться обратно. После этого нехитрого действа низший теневик стал куда как почтительней.

– Милки, милостивый магистр, меня зовут Милки, – заверещала тень. – Мое сознание сформировалось раньше тела, милостивый магистр, я хочу уйти. Охотники съедят меня!

Дамьен кивнул:

– Так бывает. Я и сам в свое время прятался в вашем мире от Охотников.

– А Охотники – это...

Ноэль так выразительно не договорила, что Кайру захотелось ее поддразнить:

– Это те, кого боится Милки. Верно, Милки?

Тень заверещала, понимая, что сейчас лучше притвориться ветошью.

– Кайрнех Лабрайд Мор, – Ноэль грозно сощурилась, – ты смеешься надо мной? Ой.

– Что?!

Магистр с Дамьеном в едином порыве развернулись к ней, ища, что могло бы быть причиной этого "ой".

– Я же тоже свободна от всех обетов и клятв. Слушай внимательно, Кайр. Мой отец…

– Терн – твой отец – держал тебя...

– Ослу понятно, что это ты выяснил, – отмахнулась она. – Если уж лисятки догадались, они, знаешь ли, умняшки. И к тому же, зная, кто у них мать, я теперь могу с уверенностью сказать, что малышарики пошли в тебя, не в нее.

Дамьен не сдержал смешка:

– Хорошо, что все случилось не как в той иномирной поэме. Дети ж удались, однако… И так далее по тексту.

– Да, это было бы грустно, – хмыкнула Ноэль.

– Я страхолюден? – оторопел Кайрнех.

– Посмеяться мы можем и там. – Она выразительно потыкала пальчиком вниз. – Сейчас главное состоит в том, что я отказала в исцелении справедливо проклятому высокопоставленному человеку. Человеку, поставленному так высоко, что гордец Терн склонился и отдал дочь на поругание.

Она говорила и говорила, и пусть большая часть магистру была известна, он молчал. Ноэль было необходимо выговориться. Выпустить это из себя.

– И после того кошмара вместо помощи и поддержки я получила клетку, – с горечью произнесла она. – Клетку и целый ворох клятв. Молчать с живыми и мертвыми, одушевленными и неодушевленными, существующими и выдуманными, рожденными здесь и пришедшими из другого мира. Не использовать письменную речь и не открывать сознание менталисту.

Кайрнех присвистнул:

– Ничего себе.

– И также мне было запрещено злоумышлять против того, кого я должна была вылечить. Тот, кто едва не взял меня силой, защищен от меня же, – в голосе Ноэль было столько боли. – Отец – тот, кто должен был защищать честь дочери до последней капли крови... Предатель. Я перестала быть Терн до того, как он приказал мне выбрать другое имя.