Последняя из страны Лета - Галина Мишарина Страница 12

Я сжала зубы, стерпев эту резкость. Воину нельзя мешать, и его грубость была оправдана. Я схватилась было за поводья, но конь пошел сам. Мне оставалось только перетаскать вещи, быстро сделать свои дела, и почти сразу послышался треск, ворчание и хрипы. К нам приближалась ночная нечисть волшебного леса – скрюченные человекоподобные создания, которые обычно питались падалью, но, сбиваясь в стаи, не брезговали и свежим мясом. Когда они вышли на поляну и налетели на трупы разбойников, Йан уже стоял ко мне спиной с обнаженным клинком, и огонь освещал его чёрную фигуру. В свете пламени мелькали тёмные глазницы кихрунов, раздавалось влажное чавканье и треск. Я пыталась быть храброй, но зажала уши и смотрела только на супруга. Я знала, что он не хотел лишать жизни этих троих, но в мире выживает сильнейший, и, если бы не Йан, я сейчас была бы игрушкой в руках насильников.

А существа вскоре закончили трапезу, и, не насытившись, полезли на Йана. Я видела, как стремительно он движется, отрубая кихрунам головы, и молилась впервые в жизни не за спокойствие душ, а за жизнь человека, который стал мне дорог. Я была нужна ему, и это обладание, эта преданность поселили в сердце теплоту и сладость. Неужели я стала для кого-то желанна? Неужели правда понравилась? Вот оно как, быть женой: это и ответственность, и радость, и тревога. Я подмечала его раны: царапину на щеке, след когтя на запястье, небольшую ссадину на лбу… А потом твари полезли гуще, и я зажмурилась, не в силах ничего изменить.

– Вставай, – раздался надо мной спокойный голос. – Поехали.

Вокруг стало чуть светлее, и лес был окутан тишиной. Я вцепилась в широкую мужскую ладонь, всхлипнула было, но прикусила губы.

– Я не устал. Нам следует поскорее убраться из леса. К полудню приедем в погост, там и заночуем. Ты наверняка будешь рада нормальной постели.

Больше он не сказал ничего – почистил меч, оседлал невозмутимого Ворона, закинул вещи, сел верхом и протянул мне руку:

– Хочешь остаться здесь, малышка?

Я поспешила подать ладонь, и оказалась, против обыкновения, позади него.

– Тропа достаточно широка для того, чтобы мы могли ехать быстро. Держись.

Я могла только кивнуть, и долгие несколько часов прошли в бешеном галопе, от которого у меня разболелись не только бёдра, но и голова. Меня поражала выносливость Ворона, но о его породе я не знала ничего, а потому уговаривала себя не удивляться. Однако не только конь был удивителен – сам его хозяин, названный волком, тоже пугал своей силой. Я поняла уже, как он расправился со злодеями – Йан молниеносно метнул в каждого по кинжалу, которыми владел столь же искусно, что и мечом. Он сражался с нечистью, и как будто вовсе не устал, и даже не был голоден! Волшебство? Выучка? Или это волчья кровь говорила сама за себя?

Когда мы достигли деревянных домов погоста, я уже едва держалась в седле, и Йану пришлось ловить меня внизу, а потом нести в дом на руках.

– Господин Орхи! – почтительно поклонился хозяин. – Для вас всё самое лучшее, господин. Обед, чистая постель и ванная. С вами что-то случилось в дороге? Нужна помощь?

– Благодарю, – отозвался Йан, вручая мужчине несколько крупных монет. – Не беспокойтесь, всего лишь лесная нечисть.

Я не думала о том, как выгляжу с разукрашенным лицом и разрезанным корсетом. Знала только, что порез пустяковый, и была благодарна Йану за поспешность. Тёплая вода, ароматная похлёбка, и супруг – живой, по-прежнему спокойный и полный сил. Мысленно я воздала предкам благодарственную молитву за то, что с мужчиной не случилось ничего серьёзного. Сердце моё медленно оживало, вспоминало старые чувства и училось множеству новых.

– Раздевайся, – едва закрыв дверь, приказал он. – Посмотрю, что у тебя на животе.

– А я должна осмотреть тебя, – отозвалась я, и он подошел, начиная ослаблять завязки испорченного корсета. – Йан, ты не ранен? Он ведь выстрелил в тебя.

– И попал, но не туда, куда метил. Болт скользнул по шее.

Я только заметила в путанице волос кровавую дорожку, и ахнула, бросаясь к своей сумке.

– Надо обработать!

– Потом.

Взял меня за подбородок, осматривая синяк на щеке, и вдруг склонился – и впился губами в мой рот. Прикосновение было лишено нежности, и я тихо ахнула от неожиданности. Попыталась было отшатнуться, но потом замерла, удивленная такой сменой его настроения. Порывистый, жадный, Йан вызывал во мне неведомое чувство глубокой боли, которая сладким цветком распускалась в теле, затрагивая и сердце. Я попыталась подладиться под бешеный ритм, который он избрал, задохнулась, и мужчина тотчас замедлился, став ласково-неспешным. Губы его были тёплыми и сухими, а руки постепенно стаскивали с меня корсет и забирались под платье. Он не пытался научить меня, и не требовал сразу многого, просто брал своё, и я нашла храбрость признаться себе, что наслаждаюсь поцелуем. Жаль, что длился он недолго, и попросить о продолжении мне духу не хватило.

Йан стащил с меня платье, а затем припал на колено, изучая сквозь дырку в сорочке пораненный живот.

– Порез неглубокий. Достаточно просто промыть и намазать этой твоей мазью.

– Да, – тихо отозвалась я, всё ещё чувствуя отголосок поцелуя в глубине горла. – Я тоже посмотрю твои раны.

Он отмахнулся со смешком:

– Давай лучше поедим.

Я нахмурилась.

– Даже простая царапина может быть опасна, Йан. Позволь, я раздену тебя.

– Ладно, – кивнул он. – Раздевай.

Я довольно долго расстёгивала его броню, помнить не помня, как так ловко сделала это в прошлый раз. Было трудно, но Йан не подсказывал, наоборот, отвлекал лёгкими, удивительно ласковыми прикосновениями. Он поглаживал мои локти, касался волос, щекотал спину. Я не хотела останавливать его, и погружалась в пленительную сладость ожидания. Если он захочет меня сегодня – буду этому рада. Поцелуй вскружил мне голову, заставил позабыть о страхах. И неважно, что жрецы именно такие ласки называли греховными…

Наконец я коснулась его волос, собрала их в хвост и завязала покрепче. Склонилась к ране и почувствовала, как Йан опустил руки ниже, беззастенчиво исследуя мои бедра. Мне пришлось изо всех сил усмирять свое бесстыдное тело, и, в конце концов, я не удержалась:

– На Зальмите любые ласки нормальны?

– Все, которые приносят удовольствие обоим партнёрам. Мы же не животные, нам дано наслаждаться. Если бы боги хотели, чтобы человек всего лишь продолжал род, он бы не дал нам такой чувственности и свободных мыслей. – Он запустил пальцы под тонкую ткань, и я замерла, не в силах продолжать заниматься его раной. – Ты хочешь меня, не так ли?

 – Да. Наверное. Мне ведь не понять так сразу…

И покраснела, закусывая губы.

– Расскажи, что ты ощущаешь.

Я не могла говорить связно, когда он так меня трогал, и Йан, усмехнувшись, убрал руки от моих бедер. Я начала мазать его шею, и мы встретились взглядами. Мне стало не по себе от глубины и важности чувств, которые я читала в небесах его глаз.