Первый фронт - Владимир Поселягин Страница 12

— Батарея разрядилась, на последние деньги брал, на хороший не хватило, взял, что попалось, — пояснил я майору.

— Савелий, выйди! — вдруг приказал нарком. И дождавшись, когда начальник охраны покинет кабинет, попросил: — Рассказывайте.

— Все? Так на это и месяца не хватит.

— Вы начните, а мы решим, хватит или нет.

— Хорошо. С чего начинать?

Берия задумчиво посмотрел на меня и сказал:

— Начните с себя, я хочу знать, что вы за человек.

Я ненадолго задумался, после чего подошел к столу и сел напротив наркома.

— Родился я двадцать третьего августа тысяча девятьсот восьмидесятого года, как вы сейчас говорите, в «пролетарской семье». Мать — швея, отец — мастер по ремонту швейных машинок. Ну рос, садик, школа с отличием, армия…

— Осназ?

Я горько улыбнулся на эти слова.

— Можно и так сказать. Я вот не понимаю, как только прозвучит это грозное «спецназ-осназ», так сразу: «О, крутой чувак!» Дело в том, что не все части с приставкой «спец» являются здоровяками с автоматами. Таких всего около тридцати процентов от общего числа. Большинство же — это всякие связисты, химики и посты космического наблюдения.

— Ну а вы кто, связист?

— Нет. — Встав, я вытянулся и представился: — Командир отделения отдельного инженерного батальона специального назначения старший сержант Александр Геннадьевич Демин!

— Инженерный? Это саперная часть, что ли? — спросил Берия с задумчивым видом.

— Ну да! Мы хоть дачи генералам не строили, как другие. В основном ракетные шахты, бункера, убежища. Спецбат, что тут скажешь.

— Ладно, это вы расскажете попозже.

— Хорошо, но только не все, я подписку давал о неразглашении! — Хмыканье в ответ на эти слова навело меня на некоторые мысли.

— Давайте дальше, Александр Геннадьевич.

— После армии женился, через три года родилась дочка, Аленка. Я в это время только-только должность инженера подстанции получил, на работе постоянно пропадал, в общем, не уследил.

— Что-то случилось? — спросил нарком, заметив, что я снова переживаю события прошлого.

— Да. Как считает моя мать, жена убила нашу дочку. Как-то глупо получилось, у нас «четырнадцатая» была… Это машина такая — марка. Не новая, но вполне… для жены купил. Ну вот, ей кто-то позвонил, что идет распродажа, она и погнала… Короче говоря, не справилась с управлением и влетела под «КамАЗ». Ей ничего, а Аленку в закрытом гробу хоронили, она на заднем сиденье сидела. Ну я и ушел в запой, почти месяц бухал, пока мама не взяла меня в свои руки и не увезла к врачу. С женой я развелся, не простил. Сейчас один, работаю там же на подстанции, недавно перевели на должность замначальника. Вроде все. Серая, неприметная жизнь, как и у многих.

Нарком чему-то хмыкнул, после чего спросил:

— Как вы попали к нам?

— Через портал. Это что-то вроде природной Аномалии. Большой овал. Вошел в него — и у вас, вернулся — и у нас.

— Где она? Еще кто-нибудь, кроме вас, знает, где она? Почему вы сразу не сообщили о ней? — засыпал меня вопросами привставший нарком.

Я растерянно пробормотал:

— Да я как-то не подумал… Подождите, но ведь мама не видела ее, даже когда я попросил посмотреть в ту сторону.

— Рассказывайте.

Я быстро все выложил про свою встречу с Аномалией. Берия велел принести карту, и на ней я пальцем ткнул в маленькое пятнышко деревни, показывая на подробной километровке.

— Вот здесь, рядом с Сосновкой, левее километра на три. Там еще поляна приметная. С одной стороны сосновый бор, с другой смешанный лес.

Затем мы занялись бумагами. Нарком мельком просматривал те, на которые я показывал как основные, и внимательно выслушивал мои комментарии. Берия не отрывался от документов, что я скачал из инета. Особенно его внимание привлекла краткая информация о поведении англичан и американцев после окончания войны. Несколько раз он даже негромко выругался.

За этим занятием мы не заметили, как пролетело время. Когда вошедший Григорян спросил, не принести ли завтрак, нарком посмотрел на часы. Они показывали девять часов.

— Вы сможете зарядить… кажется, ноутбук?

— Да, конечно, воткнул в розетку, и готово. Правда, я не знаю, какое напряжение у вас в сети, но думаю, ноут потянет.

— Хорошо. Наш специалист будет вам помогать, а сейчас отдыхайте.

Под моим присмотром все, что лежало на столе, было убрано в чемодан, который пристегнули к руке Григоряна.

Меня с приставленными охранниками проводили в небольшую гостиницу, находящуюся на территории наркомата, и поселили в номер из одной комнаты. На ходу скинув с себя одежду, я буквально рухнул на кровать и мгновенно уснул.

Разбудил меня стук в дверь. Вскочив, я огляделся, дико тараща глаз — второй открываться не захотел.

«Не сон, все-таки не сон!» — понял я, сообразив, что нахожусь явно не в своей квартире. Стук повторился. Встав и покачиваясь от недосыпания, поплелся к двери и открыл ее.

— Александр Геннадьевич? — спросил меня молоденький лейтенант НКВД.

— Ты кто? — Я спросонья и нагрубить могу, особенно когда не высплюсь.

— Я лейтенант Гаранин, вам обо мне должны были сообщить. Вам ведь нужен электрик? — наконец догадался объяснить гость, видя мое недоумение.

— А-а-а, да, действительно! Проходите! — пригласил я и сделал шаг в сторону.

— Личный приказ товарища Лаврентия Павловича Берии — помочь вам. Он так и сказал: «Через четыре часа я выезжаю в Кремль, и до этого времени прибор должен работать!»

— Ясно. Надо — значит, сделаем!

— Вам там новую гражданскую одежду приготовили.

— Да? Хорошо, сейчас умоюсь, оденусь, и начнем.

Одежда была вся светлых тонов. Надев штаны, рубашку и легкие коричневые полуботинки, я посмотрел в настенное зеркало, пригладил влажные после умывания волосы и повернулся к лейтенанту:

— Я готов, начнем?

Вместе с Гараниным и охранниками мы прошли в кабинет с сетевой розеткой, которую разобрали и переделали под вилку зарядника ноута.

Насколько я знал, скачки напряжения в сети довольно частое дело, но зарядник должен их выдержать. Да и лейтенант, спросив, какое напряжение нужно, только покачал головой, а когда узнал, что оно еще и должно быть стабильным, совсем сник. Однако ноут работал нормально.

Движение у двери привлекло мое внимание. Повернувшись, я увидел командира с двумя ромбами в петлицах. Прокашлявшись, он спросил:

— Александр Геннадьевич?

— Да, это я.

— Вы закончили, о чем вас просили?