Гнезда химер: Хроники Хугайды - Макс Фрай Страница 12

– О, Маггот! – Радушно осклабился он. – Кудой пышло, Маггот? Пы-пы пышло? Пы-пы – тудом! – он указал своей чудовищной ручищей в направлении высокой стены, окружающей двор.

Сначала я ничего не понял, и просто наслаждался неземными звуками его мощного баса. Потом до меня дошло, что этот лепет – искаженная, но вполне поддающаяся дешифровке версия местного языка. Кажется, существо решило, что мне необходимо пи-пи и гостеприимно указывало мне место, где это следует делать.

– Спасибо, пока не требуется, – вежливо сказал я. – А кто ты?

– Я Тыбака, я здеся самый гламный, – охотно объяснило сие небесное создание. На этот раз мне не понадобились титанические умственные усилия, чтобы разобрать его речь – и так все было вполне понятно.

– А Таонкрахт как же? – Удивился я. Скажу честно: в первое мгновение я ему почти поверил – мало ли, как у них тут все устроено! Вполне могло случиться, что пучеглазый чернокнижник Таонкрахт – всего лишь заместитель этого голозадого красавчика, который, в свою очередь, является главным местным святым, или даже царем, которого избирают на год, чтобы потом торжественно принести в жертву каким-нибудь кровожадным покровителям урожая…

– Иде Таонкрахт? – переполошилось существо. – Кудом пышло? Меня здеся нету! – с этими словами оно поспешно засеменило своими коротенькими ножками и скрылось за тем же углом, из-за которого только что вынырнуло. Я озадаченно смотрел ему вслед.

– О, да ты решил прогуляться! – одобрительно сказал Таонкрахт из-за моей спины. Мне оставалось только удивляться: бывают же ребята, до такой степени легкие на помине!

– Тут только что бегало такое чудное создание в зеленой рубахе на коротеньких ножках, – сообщил я, – говорило, что оно здеся самое гламное. Что это было?

– А, это Тыбака, мой скотник, – к моему величайшему изумлению, рожа Таонкрахта не налилась кровью, более того, он даже заулыбался, – самое глупое существо, которое когда-либо рождалось на этой земле, щедрой на дураков. Настолько глупое, что это меня забавляет, а не гневает… И ты на него не гневайся. Он – єлба, да еще и муммайх всех єлб Альгана – думаю, этим все сказано!

Да уж! – ядовито подумал я. – Все сказано, видите ли! Хотел бы я знать, что такое муммайх, и на кой он нужен! Но расспрашивать его не стал, поскольку понял, что на самом деле мне это совершенно не интересно, как и любая другая информация о специфике местного жизненного уклада: обладание такого рода знаниями вряд ли могло помочь мне вернуться домой…

– А ты уже излил свой гнев? – равнодушно поинтересовался я. – Или у тебя обеденный перерыв?

– Да, с Сох я уже разобрался, – гордо сообщил он. – Ко мне являлись сразу пятеро Зиг-зликов – веришь ли?! Ну да, ты же, наверное, не знаешь, что это у них не принято… Зиг-злики – очень большие люди в касте Сох, выше их – только Кинхэшина, которые так долго крутились возле Ургов, что сами стали чем-то вроде них… Чтобы подчеркнуть свое величие, Зиг-злики обычно повсюду ходят в одиночестве, а вот сегодня ко мне пришли сразу пятеро. Они сказали, что таким образом проявляют свое уважение, хотя я думаю, они просто испугались, что ты захочешь на них напасть… Поэтому и вели себя столь подобострастно. Они даже попросили прощения за то, что послали ко мне Габару – а ведь Сох имеют полное право посылать своих соглядатаев, куда сочтут нужным…

– А они попросили прощения за то, что по твоему дому шляются наемные убийцы?

– Еще бы! – с пафосом сказал Таонкрахт. – Они торжественно поклялись, что не посылали Хинфу в мой дом.

– Что, он сам пришел? – Я отчаянно зевнул, поскольку окончательно понял, что мне совершенно не интересны эти проблемы.

– Нет, не сам. Габара очень испугался, – объяснил он.

– Кто испугался?

– Габара. Ну, этот невидимый, которого ты вчера углядел. Это же невозможно! Вот он и испугался. И самовольно вызвал сюда Хинфу… На его месте я бы и сам так сделал.

– И что ему за это будет? – Оживился я.

– А ничего ему не будет. В цакку по крайней мере не посадят: у них это не принято… А зря! – неожиданно заржал Таонкрахт. – Пошли, выпьем, Маггот!

– Пошли, – флегматично согласился я: тоже какое-никакое, а развлечение… И вообще – что мне оставалось делать? Если честно, я был настолько глуп, что в глубине души все еще надеялся, что мне удастся убедить Таонкрахта, будто ему совершенно необходимо немедленно отправить меня домой. Главное – напоить его до нужной кондиции… Я так еще и не понял, с кем имею дело!

– Зиг-злики очень хотели на тебя посмотреть, – доверительно сообщил Таонкрахт, пока мы брели в его гостиную. – Они очень любопытны и живут ради того, чтобы созерцать всевозможные чудеса… Но я решил, что они обойдутся! Надо было с самого начала вести себя подобающим образом, тогда я еще поглядел бы…

– Правильно, – одобрил я, – нечего всяким проходимцам на меня смотреть, да еще и бесплатно!

– А сколько ты хочешь от них получить? – живо заинтересовался он. – Я могу устроить! Они на все пойдут, чтобы взглянуть на тебя.

– Я хочу получить все сокровища мира, никак не меньше, – мрачно усмехнулся я. – Что ж на пустяки размениваться!

– Сох очень могущественны, но они не владеют всеми сокровищами мира, – серьезно сказал Таонкрахт. – Даже все сокровища Альгана им не принадлежат. Думаю, у Сох вообще очень мало сокровищ. Они больше любят знания и власть, чем вещи.

– Тогда представление отменяется! – ехидно заключил я.

Когда мы переступили порог гостиной, мне стало не до шуток. Меня ожидало новое испытание, перенести которое оказалось еще труднее, чем смириться с неканоническим количеством солнышек на здешнем небе. За накрытым столом восседал человек с двумя головами – дядя выглядел в точности как Джо-Джим из Пасынков Вселенной Хайнлайна. Только он был не в книжке, а на самом деле. Судя по всему это чудовище твердо намеревалось стать неотъемлемой частью моей единственной и неповторимой жизни, одним из моих воспоминаний и – я был в этом совершенно уверен! – постоянным персонажем грядущих ночных кошмаров. К моему величайшему изумлению Таонкрахт не стал принимать меры, чтобы избавиться от жуткого наваждения. Напротив, он ужасно обрадовался этому чудищу.

– Гальт, Бэтэнбальд! – завопил он дурным голосом, потрясая руками над головой, – Йох! Унлах! Давно не виделись!

– Потому я и решил заехать, – кивнула одна из голов.

– Не так уж давно, – проворчала вторая. – Недели еще не прошло.

Почему-то слово неделя добило меня окончательно: с какой бы это стати двухголовому чудовищу измерять время милыми моему сердцу неделями?! Моя бедная голова отказалась обдумывать эту неразрешимую проблему и попыталась всучить мне пессимистическую, но спасительную гипотезу: все-таки у тебя галлюцинации, дорогуша!

Надо отдать мне должное: кажется, я хорошо держался. Во всяком случае, я не убежал, не заорал дурным голосом, не стал закатывать истерику. Просто стоял и не мигая смотрел на двухголового. Если честно, я терпеливо ждал, когда он исчезнет, как и положено всякому уважающему себя наваждению. Но он никуда не исчез, к моему величайшему разочарованию. Вместо этого головы затеяли между собой спор: одна утверждала, что они целую вечность не видели своего лучшего друга Конма Таонкрахта, другая долдонила, что сие радостное событие имело место в их жизни чуть ли не позавчера.