Пойдём со мной, Василина - Ольга Островская Страница 12

Под зажмуренными веками пляшут ослепительные пятна света, как бывает, если слишком долго смотреть на солнце. А тело омывают ласковые тёплые волны… очищающие… исцеляющие… наполняющие… дарующие ощущение безопасности, такое… забытое. Непривычное. И кажется уже, будто это во мне солнце пылает, превращая кровь в потоки жидкого опаляющего света, в котором так легко раствориться… подчиниться.

Именно это ощущение и вырывает меня из объятий сна. И первое, что я чувствую, это прикосновение чьей-то горячей руки к моей обнажённой коже. Кто-то трогает мой голый живот, одновременно удерживая почему-то за лоб.

Задержав испуганно дыхание, я уже в следующий миг с шипением выворачиваюсь из-под наглых лапищ, впившись ногтями в ту, что была на животе. Распахнув глаза, едва различаю в полумраке склонившуюся надо мной огромную мужскую фигуру, и на голых инстинктах пытаюсь удрать, уползти… да хоть укатиться, главное подальше от этого… не знаю кого.

За лодыжку меня ловят, когда я уже почти слетаю с кровати, на которой неведомо как очутилась. Отбрыкиваюсь второй ногой, кажется даже вскользь куда-то попадаю, а дальше моё тело вдруг летит назад и оказывается прижатым к кровати огромным мужским. Горячим и таким твёрдым… везде. Особенно в районе моих ягодиц, слава богу чем-то прикрытых. Взвизгнув я принимаюсь вырываться ещё более остервенело. В результате этот весьма озабоченный маньячина умудряется перевернуть меня на спину и улечься уже сверху, не позволяя даже пошевелиться.

– Тише, Вася. Прекрати, – врывается в мои паникующие мысли смутно знакомый голос. Мягкий. Бархатный.  – Успокойся малыш. Тебе ничего не угрожает.

– Не трогайте меня!!! – кричу в бессильной злости, даже не думая его слушаться. С чего бы мне это делать?!!

Зажмурившись, тяжело дышу, пытаясь взять себя в руки и сообразить, что делать, как спасаться от новой напасти. И постепенно до меня начинает доходить, кто это может быть. Тот, кто, вывалив огромную сумму на аукционе, купил меня, как вещь. И вот теперь, видимо, собирается воспользоваться по назначению.

– Вася, посмотри на меня, – слышу твёрдый приказ и лихорадочно мотаю головой, зажмуриваясь.

Знаю я, чем все эти гляделки с проклятыми куардами оборачиваются. Смотреть на предполагаемого насильника мне попросту страшно. Хватает уже того, что я всем телом его ощущаю.

– Отпустите, – этот писк испуганной мыши не может быть мои голосом. Или может?

– Если ты обещаешь, что не будешь убегать, – вкрадчиво произносит, мой «хозяин».

– Обещаю, – тут же, не задумываясь, выдаю ему, хотя на самом деле в голове уже вовсю крутятся смутные расчёты, куда и как уносить ноги.

– Врунишка, – смеётся мужчина, касаясь губами моего виска. Делает глубокий вдох и выдаёт с хриплым стоном. – Как же я рад, что нашёл тебя. Какая же ты… сладкая.

– Нет! – вырывается у меня. – Я горькая! Моя энергия невкусная и не питательная. И вообще от меня за последний месяц только кожа да кости остались. У вас синяки появятся, если вы сейчас вдруг эти свои каналы с моими надумаете сливать.

Боже, что за бред я несу? Я же, кажется, собиралась себя совсем по-другому вести. Совсем по-другому. Собиралась, да. Но он меня… врасплох застал. Хотя… вот смеётся. Может, тоже хорошо?

– Вы говорили, что с вами я в безопасности, – наконец нахожу я в себе силы выдать здравую мысль. И совсем тихо и даже несмело интересуюсь, знатно рискуя: – Тоже… обманывали?

Божечки, пускай он не оскорбится, а решит доказать обратное. 

– Разве я делаю тебе что-то плохое? – спрашивает вкрадчиво, продолжая удерживать. 

Смущая своим жаром и тем, как неожиданно на это соприкосновение реагирует моё собственное тело. Разве мне может нравиться быть придавленной к кровати этим тяжеленым куардом, особо выступающие части которого весьма недвусмысленно намекают, что бы он хотел со мной сделать? Оказывается, может. Да ты, Васька, извращенка, однако.   

– Вы трогали меня. Напугали… – признаюсь тихо. Я ранимая, что капец. Трепетная лань и самая нежная фиалка в одном флаконе. Самой бы в это поверить.

– Что напугал, извини. Я тебя лечил, моя храбрая Васенька. У тебя сильное энергетическое истощение. И на аукционе лишнего нахваталась. Ты очень долго не приходила в себя, – терпеливо объясняет мне «хозяин», немного сдвигаясь. И теперь его… кхм твёрдые намерения, ощущаются ещё острее, прижимаясь к бедру и натурально вгоняя меня в краску.

– Лечили? – недоумевающе переспрашиваю, осмеливаясь поднять на него взгляд. – Трогая голый живот?

– Солнечное сплетения, Вася, – хмыкает мужчина. Его лицо так близко, что дыхание шевелит мои волосы возле уха. – Я держал ладонь на твоём солнечном сплетении. И на лбу. Это самый… оптимальный способ, пока что.

А вот тут я зависаю. Если верить его словам, то я, получается, совершенно неправильно поняла ситуацию. И… зря испугалась. Ну почти зря. Сейчас вот я нахожусь в весьма опасном положении. В том, что лежать на мне моему «хозяину» очень нравится, сомнений никаких даже не возникает. И спровоцировала ситуацию я сама своей истерикой.

Плохо ещё и то, что я показала себя не с самой выгодной стороны. Надо исправляться, иначе… иначе… надо и всё, в общем.   

– Я не буду убегать, – произношу наконец. – Честно.

В ответ он поднимает голову, вглядываясь в моё лицо. И до меня только теперь доходит, что мой хозяин-то ведь без маски сейчас. 

Даже жаль становится, что в комнате царит полумрак, едва рассеянный блеклым золотистым светом прикроватного ночника, и я не могу рассмотреть его лицо достаточно хорошо. Но даже того, что я вижу, хватает, чтобы почувствовать, как учащённо начинает биться моё глупое девичье сердце.

Красив, зараза. Очень красив. Той самой зрелой мужественной красотой, которую я всегда искала в мужчинах. На высокий лоб падают пряди растрёпанных после нашей драки волос. Кажется, светлых, возможно русых. А глаза пылают так, что это реально пугает и почему-то будоражит. Слишком уж отчётливо я ощущаю его голод… иначе это и назвать невозможно. Хищное, опасное, всепоглощающее желание, которое он пока-что сдерживает, окутывающее нас двоих со всех сторон.