Отбор со смертельным исходом - Хелена Хайд Страница 12

Бесит.

Как же он меня бесит!

Однозначно, когда-нибудь я ему, да устрою какую-то гадость, вот нарвется же!

Ну а пока выдохнув, я, вместе с другими девушками, направилась в зал у входа в усыпальницу, где нас уже ждали жрецы. И после того, как они прочитали свои молитвы Тринадцати богам, двенадцать девушек в длинных платьях глубокого черного цвета, с изящными черными вуалями, свисающими на лица с маленьких черных шляпок, взяли в руки по букету голубых лилий и ровным строем ступили в королевскую крипту. Во главе процессии шел вдовствующий король, державший в руке белую розу. А следом за мной, последней из участниц — Нейтан с букетом из трех черных калл.

Скрипки из королевского оркестра красиво исполняли «Реквием» Адриана Мареллиса — по иронии судьбы ту самую музыку, под которую Нола покончила с собой. И хоть мне казалось, что после такого мелодию этично было бы заменить, но организаторы, похоже, считали иначе. Поэтому идя сейчас к мраморному саркофагу с высеченной на его крышке спящей красавицей, я не могла избавиться от смертного образа Нолы перед своими глазами.

В том, что это было именно самоубийства, у следствия не возникло ни малейших сомнений. Но… почему она сделала это? Неужели настолько не хотела возвращаться домой после того, как проиграла, еще и на первом же испытании?

Или может… может следствие, все же, ошиблось, и кто-то позаботился о ее смерти? Заставил девушку сделать это? А то и вовсе сначала усыпил, после чего напихал ей в рот смертельную дозу снотворного и оставил вот так в кресле, слушать «Реквием»? А затем каким-то образом мастерски замел следы. Следователи же умышленно не разглашают правду, чтобы не срывать Отбор.

Тогда кто же мог сделать такое? Кому мешала уже проигравшая участница? И не может же быть такого, чтобы за смертью Нолы стоял… ее собственный «разочарованный» отец? Такое было сложно и страшно представить даже мне — девушке, которую собственный отец принудил к Темной клятве. Ведь в глубине души я все еще верила, будто папа не хочет моей смерти, просто вот настолько не сомневается в моих силах и знает, что продвинуть сестру на Отборе, обеспечить ей победу, вполне мне по силам.

От всех этих размышлений стало больно. Очень. И я едва сдержалась, чтобы не заплакать прямо сейчас, на пути к саркофагу с покойной королевой.

Но нет, нельзя. Просто выдохнуть, ощущая ком в горле, и не привлекать к себе лишнего внимания.

Может Нола и правда просто покончила с собой, а я напридумывала себе лишнего на эмоциях?

Тем временем Эдвард Блейк, подойдя к саркофагу, встал возле него на одно колено, и кладя принесенную розу на его крышку, прямо в руки мраморной статуи, проговорил:

— Моя скорбь по тебе длилась три года. Но тебя больше нет, а я не имею права оставить трон без наследника. Поэтому с сегодняшнего дня все, что было между нами, останется в прошлом, а я буду двигаться дальше. И одна из девушек, которые сегодня возложат цветы на твою могилу, примет твою корону. Ты же спи с миром, во веки веков, и пусть душа твоя обретет вечный покой в чертогах Тринадцати.

Поднявшись, мужчина величественно отошел в сторону, и к саркофагу двинулись участницы отбора. Сначала, конечно же, Ферчайлд Анстронг. За ней — Элеонора, после Хармони, Лара…

Я не сводила глаз с каждой из девушек, которые оставляли свои цветы у могилы прошлой королевы с величественной скорбью, отдавая ей дань уважения. И когда наконец настал мой черед — встала у саркофага на одно колено, прошептав слова почтения покойнице. После чего осторожно положила голубые лилии на белый мрамор…

И застыла.

Это была словно черная вспышка, промелькнувшая перед моими глазами! Сплошная тьма, холод, и нечеловеческие крики со всех сторон! Бледные лица, искаженные дикими гримасами, налетали на меня буквально отовсюду — так, словно старались сбить меня с ног своим сумасшедшим визгом…

— БЕГИ! — на все горло заорала растрепанная, перепуганная, заплаканная девушка, которую тут же схватили тысячи черных рук, уволокших ее во тьму…

А я, широко распахнув глаза, смотрела на лицо этой девушки, высеченное в белом мраморе на крышке саркофага.

Мои руки дрожали, голова кружилась.

Что… что происходит?!

Испуганно осматриваясь по сторонам, я заметила сосредоточенные на мне лица участниц, а особенно — раздраженное лицо Элеоноры, на котором словно было написано: «Как ты смеешь меня позорить, дура?».

Не сразу я поняла, что задержалась у саркофага намного дольше, чем следовало бы. И растерянно дыша, поднялась, чтобы отойти на свое место.

После этого к саркофагу подошел Нейтан. Который, положив на него черные каллы, с торжественной скорбью произнес:

— Вечная память ее величеству Юлиане Блейк, и вечный покой ее душе. Пускай же теперь над Эргимоном засияет звезда новой королевы!

Скрипки заиграли с новой силой. И под их аккомпанемент девушки, следом за королем, покинули крипту, тяжелые двустворчатые двери которой с протяжным стоном закрылись за моей спиной.