Отмеченная - Мария Печурина Страница 12

Тогда мы и выдвинулись в путь.

Маршрут был известен заранее. В стаю к Герману мы могли проехать через нейтральную территорию. Иначе, пришлось бы получать разрешение на проезд у восточных соседей, стаи Силвика, а с ними у нас была напряженка. Конечно, так было ближе и быстрей, но после поползновений молокососа в сторону Анны… Отец был категоричен в своем отказе от этой мысли.

И теперь самое важное — нападение. Я вертела его и так, и эдак. Начинать стоит с места, которое выбрали нападающие. Если бы хотели убить, то лучше было бы засесть там, где нам некуда было деваться. И таких мест по пути нашего следования было несколько. Но нет же, они выбрали иное. Дорога в том месте выходила на ровный участок: впереди и позади деревья, слева небольшой лужок, ограниченный лесом, справа — стена из деревьев. Они отрезали нам путь с трех сторон. Оставили лишь возможность нырнуть в лесную глушь по правую сторону. И снова Анна… Испугалась, дрожала и повторяла снова и снова: "Давай сбежим!" Я согласилась, только когда наши волки один за одним оказались на земле. А ведь у нападавших не один раз была возможность добраться до нашей машины…

И тот забег… Нам дали фору. Волки периодически подвывали, будто обозначая свое присутствие. Если бы гнались всерьез, действовали бы тише. Тогда я не придала этому значения. Переживала за Анну. А ведь она могла пробежать и большее расстояние.

«Скажешь, что спасала меня. Давай, Агнес, беги…»

Она так настаивала бросить ее. Была бы напугана всерьез, никогда бы не поступила так. И что-то было там еще… Что-то, что зацепило мой взгляд. Вот Анна подбегает к поваленному дереву, обращается и приваливается к нему спиной. Я стою чуть впереди… Метка. На дереве была метка. Запах краски почти выветрился… почти.

Луна, это не было похищением!

Прикрываю глаза рукой, понимая, как легко меня обвели вокруг пальца. Если отец узнает правду, его хватит удар. Но это же не все… Как Анна могла так поступить со мной?

Загнали и бросили умирать в чертовом овраге. Ведь знали, что ранена, и все равно бросили…

Видимо, Анна не просто ревновала к отцу. Она меня ненавидела.

Влад

Денек выдается насыщенным до предела. Это я понимаю, возвращаясь в логово поздно вечером.

Знакомство с волчицей выдалось запоминающимся. Разговор с Игорем Борисовичем информативным. После него пришлось мчаться в медицинский центр, потому что Егор позвонил и сообщил, что у Анны разошлись швы. Я чуть с ума не сошел от этой новости. Ни за кого и никогда я так не переживал, как за хрупкую волчицу, по сути совершенно мне незнакомую. Благо, что все обошлось.

Поездка обратно в логово далась трудно. Я как мог отвлекался от аромата самки, который заполнил собой салон авто и туманил мне голову. Хотелось прижать Анну к себе, почувствовать ее тело под своими ладонями, ее тепло, а еще… целовать. Хотя, уверен, поцелуи бы быстро переросли в нечто большее и горячее. Я уже даже начал вспоминать, каково это желать женщину. Мое тело, как оказалось, ничего не забыло. Кровь бурлила в венах, стоило лишь бросить взгляд на самку, что увлеченно рассматривала пролетающие мимо пейзажи. Как я благодарен тьме, что она может скрывать мои настоящие чувства и их последствия. Уверен, не будь ее, Анна бы уже учуяла, как сильно я ее желаю. Только ее…

Позволил себе слабость обнять Анну, когда вел в дом. И то, что она не вырывалась и не дрожала под боком, лишь будоражило меня сильней. Даже моя темная сила относится к маленькой волчице с любопытством, изучая и, я даже бы сказал, ластясь к ней. Этот вопрос мне еще предстоит решить. Ведь если тьма не действует на Анну, то могут быть и другие волки, стойкие к моей силе. Пятнадцать лет не было печали…

После обеда отправился с проверкой по постам дозорных. Возможно, Егора я взял с собой больше из ревности к самке. Стоило только увидеть, что она пожимает руку моему бете, как утратил контроль над собой. Может не зря Егор к Анне постоянно цепляется? Понравилась?

Это все мелькает в моей голове, пока я на лифте поднимаюсь в гостиную. Расплываюсь в улыбке, поняв, что сейчас мы в этом доме с Анной одни. Самка, наверное, уже сладко сопит в своей постельке. Проведать ее? Убедиться, что с ней все в порядке? Я же беспокоюсь о благополучии своей… гостьи. Хех…

Скидываю пиджак на кресло в библиотеке, запонки в чашу на журнальном столике. Закатываю рукава, любуясь видом на заснеженную поляну. Шея задеревенела от усталости. Сколько еще я выдержу этот бешеный ритм?

Направляюсь к бару, вспомнив о непростом решении, которое вскоре мне придется принять. Снова попадаю в ловушку сомнений. Может, попытаться привлечь к себе Анну?

Качаю головой, понимая, что рассуждаю как мальчишка, который боится подойти к понравившейся ему девочке.

И все же Анна не так проста. Ее невосприимчивость к моей силы напрягает, а тяга к самке настораживает. Егор в чем-то прав, это слишком подозрительно.

К черту! Не хочу сейчас об этом думать. Хочу расслабиться и отдохнуть.

Наливаю себе коньяка, беру сигару и…

Как мог не почувствовать ее сразу?

Опираюсь руками о спинку дивана и наблюдаю за сном волчицы. Где-то в глубине души я надеялся, что, проведя вдали от самки несколько часов, моя потребность в ней пройдет, но оказался неправ. Анна все так же, если не больше, будоражит меня. Особенно такая, беззащитная.

Второй раз возвращаюсь к дивану с бокалом коньяка. Осторожно усаживаюсь в ногах волчицы и делаю глоток обжигающей жидкости. Прикрываю глаза, смакуя вкус. Было бы так хорошо хотя бы время от времени — я, любимая самка под боком и спокойствие в душе.

Любимая самка…

Поворачиваю голову в сторону спящей волчицы. Дрыхнет без задних лап.

Анна издает стон и поворачивается на спину. Плед сползает чуточку вниз, открывая вид на округлую грудь, обтянутую футболкой. Луна!

Сглатываю, когда понимаю, что не могу оторвать взгляд от точеной шейки, мягких губ. И даже тонкие пальчики рук волчицы кажутся мне совершенными… Особенно когда я представляю, как они скользят по моим плечам.

Не иначе как алкоголь сыграл со мной злую шутку. Уставший я опьянел от него за пару глотков. Ведь так? Не могу же я настолько терять голову от вида самки, едва вышедшей из подросткового возраста.

Точно!

Как я мог не учесть этот факт. Насколько я старше волчицы? Десять — пятнадцать лет? Для нее я уже старик.

Хмыкаю и делаю еще один глоток.

Диск луны висит ровно над горами. Лунный свет заливает теперь не только снежную поляну, но и всю гостиную.

Волчица резко подтягивает ноги к себе. Проснулась, а жаль…

— Сколько сейчас времени? — хриплым голосом спрашивает она, кутаясь в плед.

— Два часа.

— Время пить? — как мне кажется, с осуждением интересуется Анна.

— Время отдыхать, — хмыкаю.