Дэлл 2: Меган  - Вероника Мелан Страница 11

На этот раз пауза длилась дольше и под взглядом серо-голубых глаз я ощущала себя, как низшая форма жизни, – тот самый придурковатый самолет.

– А в чем же заключается хорошая новость?

– В том, что достигая критической отметки боли, вы умеете активировать все заложенные в вас изначально ресурсы.

– Простите, не понимаю. Можете пояснить… попроще?

– Куда уж проще… – Дрейк не то вздохнул, не то хмыкнул. – Давай совсем просто: если Дэллу причинить достаточное количество боли, он задействует внутренний резерв, соберется воедино со своим «Я» – ах, да, ты же просила «попроще»… в общем, моментально исцелится.

– Достаточное количество… боли?

– Да, боли.

Я, кажется, отупела. Точно, он же еще вчера говорил об этом, только я ввиду волнений сосредотачивалась на другом.

– Значит, его придется… резать? Или бить током? Пытать?

Думать об этом – все равно, что пытаться проглотить ком навоза – страшно, противно и тошнит.

– Если бы все было так просто, то Дэлл бы исцелился еще вчера после травмы, полученной на тренировке. Там он достаточно сильно пропорол себе грудную клетку.

Мне сделалось совсем дурно – не зря Лагерфельд умолчал о подробностях.

– Но вы же сказали про боль…

– Да. Но не про физическую – эмоциональную.

– Значит, Дэллу нужно причинить эмоциональную боль?

– Начинаешь соображать, – Дрейк даже обрадовался. Настолько, насколько можно обрадоваться в подобной ситуации.

– Итак, давай думать вместе, – теперь он сидел по обратную сторону стола, как экзаменатор, и пальцы его рук стояли треугольным «домиком». – Кто способен причинить нам наибольшую боль?

«Нам» – понятное дело, не Комиссионерам.

– Люди, которых мы любим, – отозвалась я глухо.

– А кого любит Дэлл?

– Меня.

Ежу понятно. А на сердце все мрачнее от дурных предчувствий.

– Молодец. Значит, основную роль в его «выздоровлении» придется исполнить тебе.

Кажется, я проходила этот экзамен на «отлично», вот только радости совершенно не ощущала. Все-таки лучше бы этим утром Дрейк просто сообщил: «Я нашел выход, и уже все хорошо». Но мне не повезло.

– Я должна сделать ему больно?

– Да, должна.

– Как именно?

В эту сторону мои мысли отказывались двигаться, напоминая проржавевший тепловоз – мне бы впасть в кому… На этот раз интуиция меня не подвела – точнее, она никогда не подводила, просто в этот раз я отлично почувствовала, что лучше в кому, чем слушать то, что предложит Дрейк:

– Лучше всего действует в этом плане на человека смерть.

– Я должна умереть?

У меня пересохло в горле.

«Умереть?» И почему-то страшил не сам процесс, но то, что случится с Дэллом после.

– Понятное дело, не по-настоящему, – утешил сидящий напротив человек, – мы все инсценируем.

Инсценируют всё? Как меня, например, разорвет бомбой? Они предоставят Дэллу мои останки, он их даже опознает – возможности Комиссии воистину безграничны. Меня будут хоронить всем отрядом – девчонки в черном со слезами на лицах, мужчины каменные, как изваяния – держись, друг… А я бы удержалась? Если бы Дэлла мне принесли по частям в «коробке»? Наверное, я бы пережила похороны, венки и пожатия чужих пальцев. Но не дальше.

И потому сейчас не могла даже говорить.

– Так я и думал, – Начальник, кажется, смотрел по моему лицу скучнейший и предсказуемый фильм. – Не нравится?

Не нравится? Я не смогу так. Не смогу… Даже зная, что все «для пользы», для выздоровления. Но меня бы это убило.

Начальник мрачнел все больше с каждой секундой.

– Знаешь, я почему-то предполагал такую твою реакцию.

Я сидела, бледная и немая, как моль.

– Ладно, – согласился со скрипом, – тогда другой вариант: измена. Она бьет почти так же сильно, как смерть.

Измена – лучше. То была совершенно идиотская мысль, но после вереницы тех кадров, которые только что пронеслись в моей голове, она принесла иррациональное облегчение. Если бы Дэлл мне изменил, мое сердце осталось бы «покалеченным», но ум бы тешился надеждой на то, что он – тот, кого я люблю, – счастлив. Не со мной, так с кем-то. Таким образом можно, если ни жить, то существовать.

– Ты же понимаешь, что это временно? Что после я собственноручно расскажу ему, в какую «игру» нам пришлось играть? И отбелю тебя полностью в его глазах. Понимаешь?

– Да, понимаю.

Но так же я понимала другое – после этого нам очень долго придется возвращаться к счастливой жизни. Если это будет вообще возможно.

– Меган, не драматизируй! – Дрейк начал злиться. – Все ваши шрамы залижут специалисты по вмешательству в память.

«Все, да не все». Иногда память ведет себя прихотливо – я об этом знала.

– В конце концов, ты хочешь, чтобы он выжил?!

Этот вопрос мне задали с таким лицом, что я поняла: приговор уже подписан.

Мне все никак не удавалось впустить это в голову – «мне придется изменить Дэллу?». И пусть я буду знать, что все «понарошку», а он? Через что ему придется пройти?

– Меланхолия потом! – приказали жестко.

Да, мы еще не обговорили детали.

– Что? С его другом? – спросила я, охрипнув. – Ведь нужно как больнее…

С Реном? С Маком? Чтобы потом Лайза сошла с ума от горя? Она не рухнет внешне, но внутренне…

– Не нужно. Я найду стороннего человека. Сам.

Хоть капля облегчения в океане этого безумия.

«Хорошо, что не с Маком…»

Решетка Халка сейчас работала, как анестетик, – кажется, она обезболила мои мозги до предела и теперь пыталась нажать кнопку «Выкл». Но в комнате сидел Дрейк, и его взгляд питал даже то, что выключено.

– Дэлл… должен будет… застать нас… в спальне?

Я говорила об этом, как о чужом сценарии, в который мне не придется вникать. Ощущение, что это случится со мной, вероятно, нахлынет позже.

– Можно не в спальне. Создатель, какие же вы… нежные.

Кажется, у него зубы ломило при виде моей зависимости от эмоций.

– Ладно, – рыкнул он, наконец, – фотографии. Мы просто вышлем ему фото, на которых ты с другим. Но смягчать дальше не имеет смысла, поняла?

Я кивнула.

Итак, человека он найдет, фотографа тоже. Вот только смогу ли я убедительно сыграть женщину, которая любит другого? Или же легко и беззаботно предается чужим ласкам? Тут мне точно нужна будет таблетка «экстази» или очередная помощь Халка…