Искра Зла - Андрей Дай Страница 11

Радость Ратомира оказалась неожиданно приятной.

Его глаза сурово блеснули на продолжающего меня опекать Велизария. Видимо, решил, что огромный по сравнению со мной дворовый, не столько прислуга, сколько надсмотрщик. Но все-таки промолчал. Тем более что в комнату вкатился кругленький Парель.

— Ключница у туземного владыки — весьма достойная женщина, — совершенно не выказав каких-либо эмоций от моего вида и не обращая внимания на отирающего косяк двери здоровяка, вскричал жрец. — Поведала, что торг здесь, слава Басре, побогаче Дубровического будет. Завтра наведаюсь туда…

— Его светлость, князь Вовур, приглашает его высочество принца Модулярского со спутниками присоединиться к гостям на вечерней трапезе, — громогласно пригласил нас всех явившийся слуга.

— Благослови тебя Всеблагой Басра, чадо, — обрадовался Парель. — Веди скорей. Не станем заставлять добрейшего князя ждать.

Не знаю, насколько чужеземный жрец был озабочен нуждами ростокского князя. Ноздри Пареля хищно трепетали от доносящихся из кухни в покои принца запахов, да и у меня в животе давно бурчало.

В принципе, можно было и не торопиться. Из опыта предыдущих посещений княжеского терема, между приглашением и началом трапезы пройдет не менее получаса. Пока специально обученный дядька огласит весь список титулов каждого входящего, пока все рассядутся, пока принесут огромные блюда с пищей. Мне каждый раз было интересно: это они только ради гостей стараются, или у них ежедневно такой ритуал? А то может ну его, к Спящим, да и попросить Велизария накрыть прямо в комнате? Все равно о делах на вовуровском пиру говорить не принято, а на встречу в тесном кругу обязательно пригласят.

Впрочем, хозяин в городе — князь. Есть нужда, хочется похвастаться: вот, мол, какие люди не побрезговали за стол мой сеть, так кто я такой, чтобы отказывать ему в этой маленькой безобидной прихоти? В какой-то мере эта церемония — тоже часть политики. Умелые пловцы в ее мутном омуте могут по одному тому, как гостей рассаживают за столом, далеко идущие выводы делать. Кто в почете, кто ни рыба ни мясо, а кого подвалы темные заждались с нетерпением. Да и торговому люду такие знания ох как важны. Не сам же князь по лавкам шастает, все на людишек своих переложил. А терем ростокский одного хлеба поди пудов по пять в день закупает…

На счастье, мой приблудный принц значился в самом верху объемного списка.

— Его высочество, наследный принц Модуляр, отважный Ратомир со спутниками!

Я мысленно крепко пожал руку Балору. Так-то по праву сильного должны были меня вперед чужестранца вызвать. Но раз записан я был всего лишь в спутники, значит и Вовур с сыном не спешат глаза путешественнику раскрывать. Кто знает, что именно просить пришел. И зачем.

Мы вошли. Его высочество, блистающий вынутым со дна жреческих баулов расшитым золотом кафтаном и давленой кожи высокими сапогами. Высокий и статный. Причесан, умыт и с мечом на боку. С улыбкой до ушей и тревогой в глазах.

Следом кому-то-брат. Скромно опустивший голову и сложивший невинно колбаски пальцев на пузике. И с носом по ветру.

Потом уж я. Не чета Ратомиру. Воробей в стае петухов. В лесном камзоле из кожи с кротовьим подбоем, в простеньких штанах и мягких, оленьей кожи, сапогах. На голову ниже чужеземца и в два раза тоньше. И из оружия только нож в сапоге. Да еще угроза в глазах. Не всех княжич предупредить успел, пришлось и мне глазками поблестеть.

Сам-то князь уже лет с десять как вдовец. Так что по правую руку от Вовура, конечно, сын и наследник с супругой. А вот дальше принца и усадили. Нас с Парелем вообще к нижнему столу проводили, где обычно купцы из не слишком важных, отличившиеся воины да мастеровые располагались. Вот только ни к кому из них личного слугу не приставили. А у нас за спиной тут же встал Велизарий. Ратомир глянул сверху, чуть кивнул и тут же отвлекся на соседа — воеводу ростокского. Похоже, два воина быстро нашли общие темы для разговора.

Люди продолжали входить. Вскоре лавки у обоих, верхнего и нижнего, столов были заполнены. Поварята понесли на разносах всевозможные блюда. Виночерпии разлили напитки по кубкам — вино на верхнем столе, пиво на нижнем.

Балор встал, произнес первый тост — что-то про гостеприимство. Ратомир пригубил, встал и ответил. Потом здравицы полились, как вино. А вино — следом за словами.

Я ел, мечтая о матушкином киселе, прихлебывал пиво и вполуха слушал азартное обсуждение урожая и цен на зерно, затеянное братом Парелем и его соседом по лавке. Причем жрец, к нашему с купцом вящему удивлению, прекрасно разбирался в том, о чем говорил.

Глаза блестели, движения становились порывистыми, щеки краснели. Гости стали вскакивать или даже переходить с места на место. Разговоры становились все громче… Князь развалился в кресле во главе верхнего стола и добрыми глазками сверкал из-под кустистых седых бровей.

Мой принц успевал любезничать с соседкой — молодой женой ростокского наследника, живо общаться с самим Балором и не забывал кряжистого воеводу. Серебряная тарелка перед чужестранцем никогда не пустела, а вот вино, сколько бы слуга ни заглядывал гостю через плечо, почти не убывало.

— Ха, — брызгаясь слюной, вскричал Парель прямо над ухом. — И это, уважаемый, ты называешь славным урожаем?! Да в модулярских селах, Слава Всеблагому, в тот год, как Ратомиров отец в лучший мир отошел и его дядя на престол уселся, вдвое от того зерна собрали! И тыквы с репой по четыре штуки на телегах возили! А хмель столь ядрен был, что пиво, с него вареное, само б срамные песни спьяну пело, кабы у напитка святого рот был! Два лета назад то случилось. Может и более того урожаи были, да только я с высочеством в странствия пошел…

— Брешешь, святая морда! — взвился купец. — Не видали такого, чтоб репы с тыкву росли! Как Спящие почивать улеглись, так и не было!

— Я брешу? — жрец аж задохнулся от возмущения. — Я брешу? Да как у тебя, отрыжка Спящих, язык-то повернулся!? Да, чтоб мне с места не сойти, ежели где сбрехнул!

Кому-то-брат и правда попробовал встать, да, видно, немало было уже выпито и ноги слушались слабо!

— Что съел? — обрадовался сосед. — То-то и оно, что брешешь!

— Да я… Да я… Ща как дам в ухо…