Держитесь подальше от театра - Анатолий Гречановский Страница 11

– Дорогу, дорогу, уступите дорогу! – кричал возница, слегка придерживая лошадей.

Коляска остановилась пред крыльцом особняка, увитого цветущими лианами. С крыльца с распростертыми объятиями спускался Лот, за ним шли два зятя.

– Уважаемый дядя, как я рад видеть вас в добром здравии. Да благословит вас Господь. Милости прошу в мой дом.

– Мир дому твоему, – произнес Авраам, войдя в дом. Две дочери Лота, старшая и младшая, с матерью накрывали на стол. Увидев входящего Авраама, они низко поклонились. Он поцеловал их и благословил.

– Омойте ноги гостю, – приказал им Лот.

Сестры поставили ванночку и, поливая из кувшина, омыли ноги Аврааму.

– Идите все, оставьте нас одних, – сказал Лот.

– Что привело вас, уважаемый дядя, к нам в такое тяжелое время, когда по всем дорогам снуют шумеры. Ближайшие города с трудом удерживают их натиск.

Дверь слегка приоткрылась. За ней стояли два зятя, приложив ухо к щели, слушали разговор Авраама с Лотом.

– Нехорошие слухи идут из Содома, будто жители крайне развратились и погрязли в многочисленных грехах. Кто-то умышленно хочет навредить городу и вызвать гнев Всевышнего.

– Господи, пощади неразумных детей своих, – тихо взмолился Лот. – Нет на земле безгрешных, и не такой великий грех, чтобы карать их. Прости, Господи, прости творящих зло, ибо они не ведают, что творят. Надо срочно собрать народ на площади, пусть вознесут хвалу Господу нашему и покаются в грехе.

– Поздно, – сказал Авраам, вставая.

– Вопль злых языков жгуч и ядовит, достиг ушей Всевышнего. Он послал двух мужей проверить, велик ли грех жителей, и наказать нечестивых. Они уже подходят к воротам, иди, встречай.

– Так, беги к Мелхиседеку и предупреди его, – сказал старший зять, – а я буду поднимать народ.

Вечерело. Повозка Лота остановилась у городских ворот. Он сошел, подошел к закрытым воротам и приказал стражникам:

– Откройте ворота, это гости ко мне.

Один из стражников посмотрел в бойницу, но ничего не увидел. Пожав плечами, пошел открывать ворота.

Выйдя за ворота, Лот увидел двух выплывающих из сизого облака молодых людей. Он поклонился им до земли и сказал:

– Гости мои, зайдите в дом раба вашего и ночуйте, и умойте ноги ваши, и встаньте поутру, и пойдете в путь свой.

– Вставайте, вставайте, – кричал старший зять, стуча в двери и окна, – выходите на площадь, старый Лот ведет переговоры с шумерами, чтобы сдать город.

Люди выбегали из домов, бежали на площадь, хватая на ходу все, что ни попадя.

В доме Лота дочери готовили ванночки, чтобы омыть пришедшим гостям ноги, жена расставляла на столе еду. Лот готовил пресные хлебы. С улицы вначале тихо, потом все громче и громче слышался шум толпы.

Жители города от мала до велика с фонарями, палками, криком и свистом окружали дом Лота.

– Лот, где люди, пришедшие к тебе? Веди их к нам, мы познаем их!

В окно бросили камень.

– Лот, выходи…

– Спокойно, спокойно, я сейчас все улажу, это какое-то недоразумение, – успокаивал Лот гостей и испуганное семейство.

Он открыл дверь и вышел на крыльцо. В это время чтото резко осветило все вокруг, землю тряхнуло, раздался треск, грохот, словно раскололась земля. Запахло серой. Резкий ослепительный свет резал глаза, воздух наполнился зловонием, и хлынул ливень. Несмотря на это, дышать было нечем, люди задыхались, рвали на себе горящую одежду, сослепу бежали, проваливаясь в ямы. То там, то здесь вспыхивали языки пламени. Крики, плач, стоны летели со всех сторон. Коляска, в которой сидел младший зять Лота с царем Содома Мелхиседеком, перевернулась, лошади встали на дыбы, и все это провалилось в огромную воронку.

– Праведный Лот, – сказали двое мужей, – возьми свою жену, и дочерей своих, и тех правоверных, кто бы ни был у тебя в городе, всех выведем из сего места.

В зал ресторана вошли Вортан Баринович и Сема.

– Вас ждут, прошу, – любезно предложил Лукавый и повел их к столу, за которым сидели Дениц и Михаил.

– Я его где-то видел, – шепнул Вортан Баринович.

– Почтальон на Патриарших, – тихо ответил ему Сема.

Поздоровавшись, они сели за стол.

– Как вы себя чувствуете, дорогой Вортан Баринович? – проницательно улыбаясь, спросил Дениц.

– Спасибо, хорошо.

– А вы, Симеон Иванович? – спросил Михаил.

– Спасибо, вашими молитвами. Дениц недовольно скривил губы.

– Прикажете подавать? – спросил подошедший метрдотель. Он кивнул в сторону стоящих официантов, и на стол стали подавать всякие вкусные блюда, искусно украшенные и аппетитно пахнущие.

– Ну, господа хорошие, попробуем «Бордо» из подвалов маркиза де Карабу, тысяча восемьсот сорок пятого года выдержки. Ах, как мы тогда, да, кстати, – обратился Дениц к Вортану Бариновичу, – вы просмотрели контракт?

– А где он? Мне лучше водочки.

– У него на столе под чековой книжкой, которую он забыл положить в сейф, – сказал Азазель, ставя на стол запотевшую бутылку водки.

– Что это мы все о делах да о делах. Оставим их. Сегодня будем отдыхать, как люди, – весело заключил Дениц, наливая водки в рюмку Вортану Бариновичу.

Ресторан оживал, наполняясь шумом, смехом, писком девиц, ржанием подвыпивших мужиков. Оркестр заиграл задористей.

За соседним столиком сидели Азазель и Лукавый. Рядом на стуле стояла клетка для переноски домашних животных, в которой сидел Косматый. Лукавый, откинувшись на стуле и закинув ногу на ногу, наблюдал за веселящейся публикой. Азазель с каким-то остервенением ел цыпленка табака, громко чавкая и периодически икая.

– А мне? – высунув голову из клетки, жалобно спросил Косматый.

Азазель взял с тарелки косточку и сунул в клетку.

– Идиот, – зло фыркнул Косматый и покрутил пальцем у виска.

Азазель понял. Он взял кусочек белого хлеба, ножом поддел черную икру.

– Сначала маслом, – скомандовал Косматый.

Намазав хлеб маслом и толстым слоем черной икры, Азазель положил на тарелочку и подал Косматому.

– Спасибо, – тот вылез из клетки, сел на стул и стал с аппетитом уплетать.

Зал уже не шумел, а гудел. Мужики хорошо выпили, дамы порозовели, в атмосфере запахло развратом.

– А вы верите в Бога? – спросил Михаил Вортана Бариновича.

– Как вам сказать, – начал уже подвыпивший Вортан Баринович, – и да, и нет, вернее сказать, нет и да.

– Как это понимать?

– Так и понимать. Раньше как нас учила партия? Бога нет. Мы все были атеистами. Потом перестройка. Все срочно стали верить, крестить лбы и молиться.