Зеркало Мерлина - Андрэ Нортон Страница 11

Картина изменилась: перед ним был Лугейд. Друид спал на постели из сухих листьев, покрытых оленьей шкурой. Мирддин склонился над ним и коснулся ладонью лба спящего. И услышал собственный голос:

— Я приду.

При этих словах друид открыл глаза. Он узнал Мирддина. И заговорил. Губы его задвигались, но Мирддин, как ни напрягал слух, не слышал слов.

Между ними потянулся туман. Увидев его, Лугейд отшатнулся, взмахнул руками, как бы отгоняя зло. Туман сгустился в фигуру. Мирддин снова увидел смеющуюся Нимье. И проснулся.

Он почти ожидал увидеть склонившуюся над ним девушку, как он сам склонялся над Лугейдом. Но он был один. Молчание нарушал лишь гул машин. Мирддин знал, что нужно делать. Он должен идти к Месту Солнца, убедившись, что никто его не преследует.

Вначале раздобыть припасы и меч. Он не воин, но обращаться с оружием умеет, а ему предстоит углубиться в спорную территорию, где одинокому страннику перережут горло из-за пони или плаща…

Ведя лошадь, Мирддин спустился по склону холма… и увидел страшную картину. Здесь гостили огонь и меч. Угли остыли, значит прошло несколько дней. Борясь с тошнотой, бродил он среди развалин обходя обожженные тела защитников крепости. Их было слишком мало… Женских тел одно или два Мирддин догадался, что женщин и детей увели в рабство.

Но он нашел Юлию. Она все еще сжимала обломок копья. Видимо, умерла быстро. От удара мечом. Мирддин стащил тела в чудом уцелевший сарай. Здесь лежали мешки с зерном. Он сделал из них похоронный настил, уложив на него тела своих родичей. Юлию он положил последней.

Достав огниво, он поджег мешки: у него не было сил хоронить мертвых, а оставить их непогребенными он не хотел. Когда взметнулось пламя, он отыскал немного заплесневелого хлеба, кусок погрызенного мышами сыра и бутылку, которую наполнил водой из ручья. Он не оглядывался на поднявшееся к небу пламя. Все, что знал Мирддин в прошлом, ушло. Детство кончилось. Осталась лишь воля выполнить полученные в пещере приказы.

Мирддин выехал утром, на горизонте собирались грозовые облака. Он глубоко дышал, стараясь изгнать из горла запах дома клана, забыть то, что он видел там.

Пошел дождь, но Мирддин не остановился; он приветствовал дождь, обмывающий его тело. Это природа, а не отвратительные деяния людей. Мирддин размышлял над рассказом зеркала. Неужели правда человек жил в мире и обладал огромными знаниями? Если это так — а у него не было причин не верить, — он сделает все, чтобы вернуть золотой век.

В нем росла ненависть, не к тем, кто разрушил дом его клана: такова природа всех набегов. Нет, он ненавидел тех, других, которые летают меж звездами, владеют силами, которых он даже вообразить себе не может, и все же хотят, чтобы человек оставался грубым животным.

Что движет Темными? Ревность к тем, другим, что помогали Земле? Или страх? Может, они предвидят в человечестве врага, как кошка и собака — враги с самого рождения? Если так, то какое качество в человеке вызывает такой сильный страх? Мирддин жаждал спросить об этом зеркало. Он спросит, когда вернется.

Когда вернется?..

Он должен отвергнуть такие мысли, сосредоточиться на будущем попытаться избавиться от возможных преследователей. Он неопытен в таких делах, поэтому придется удвоить усилия. Поэтому он держался в стороне от любых жилищ, останавливался в развалинах, давно покинутых людьми. Дважды он ночевал в руинах. Запасы пищи он растягивал, как мог. В конце концов он горец, и ему удавалось поймать кролика или сбить камнем утку.

Мясо он ел сырым, так как не осмеливался разжечь костер. И ни разу ему не удавалось избавиться от страха перед преследованием. Дважды он забивался в кусты, обернув голову лошади плащом, чтобы заглушить ржание, пока отряды всадников проезжали мимо. Он решил, что это рекруты Амброзиуса, но не был уверен в этом, и осторожность говорила ему, что лучше не показываться.

С острым чувством голода и беспокойства Мирддин наконец выехал на равнину и увидел впереди гигантские стоящие камни. Он достиг Места Солнца.