Эльфиния. Зачарованный город - Дорофея Ларичева Страница 11

– Иди ты! – отвернулась Тихонова. Сама виновата. Кто её за язык тянул?

– Ладно, не дуйся. Перебесятся за сентябрь, потом легче станет, – успокоил я соседку.

В собственные слова я верил слабо. Инга Васильева, наша Васька-Промокаська, полтора года вытерпела. После чего перевелась в другую школу. Ездит теперь через полгорода, зато жизнью довольна.

Элька насупилась, отвернулась и до конца несуразного первого сентября промолчала, игнорируя всеобщее веселье по поводу свежеполученного прозвища. Валентин куда-то исчез. Со школой знакомился или окончательно стал невидимым? Интересно, он может далеко от меня отлучаться или привязан заклинанием? Вот, ёлки облезлые, уже рассуждаю, как колдун со стажем.

После уроков (скорее не уроков, а бесед на тему «Как я провёл лето») я решил заглянуть к Славке, запоздало вспомнил оброненую Элькой фразу, мол, информатик – не человек. Тихонова следовала за мной по пятам. Она, как и я, не пошла в кафе. К моим причудам и некомпанейскому поведению одноклассники привыкли и не реагировали. Знали – Щуке карманных денег дают в обрез. Не разгуляешься. А вот Радиоактивная Элька их очень интересовала.

– Ты что, свой класс не уважаешь? – привязался к ней Петька, пока остальные, столпившись возле раздевалки, решали, где гулять. – Предки денег не дают? Так я одолжу, хоть ты и заразная. Пойдём.

– Брось, Петя, – царственно подняла острый подбородок Вика, беря гитариста-двоечника под локоть. – Не видишь, она в Щуку втрескалась. Зачем тебе эта больная на голову?

Что сделала Элька, я тогда не отследил. Тихонова просто подняла руку ладонью вперёд, точно собираясь ударить, но не ударила, только сжала пальцы в кулак. Длинная коса – краса и гордость Вики, обвила дочку математички за горло, а кисточка с резинкой, увешанной металлическими подвесками, принялась больно хлестать её по губам.

– Пойдём, Женя, – не менее царственно произнесла Эля, глядя, как Вика отбивается от собственной косы, а Петька, разинув рот, стоит рядом. – Она сейчас чихать начнёт. Ещё заразимся…

Вправду, Вика справилась со своей растрепавшейся причёской и тут же зашлась чихом, растирая сопли по лицу.

– Фу! – очнулся Петька. – Радиоактивная Вику заразила! Радиоактивная заразная! И Шелег теперь тоже заразная! – помчался он сообщать одноклассникам.

Хуже уже просто некуда. Я взял Эльку за руку и потащил за собой на второй этаж. Молча дойдя до кабинета информатики, я втолкнул Тихонову внутрь, прикрыл за собой дверь и только тогда повернулся к Эльке.

– Что ты с ней сделала?

– Наказала. Теперь только попробует обозваться – чихать ей и чихать! На месяц прокляну!

– Не стоило демонстрировать свои способности на людях, – в дверях подсобки появился Славик. Отчего-то я сразу понял – он всё знает.

– В отличие от тебя мне нет смысла таиться, – огрызнулась Элька.

– Да ну? – удивился информатик.

Он приоткрыл дверь и выглянул в коридор. Я мельком успел заметить Валентина. Тот с интересом изучал стенд с предупреждениями, как вести себя в случае пожаров и терактов. На душе полегчало. Если что – может защитить. Славка уже щёлкал замком, запирая дверь. Потом для надёжности закрыл жалюзи на окнах и повернулся к нам.

– Таинственная девочка, поведай мне, несведущему, почему так себя ведёшь? И что ты знаешь про меня?

Вот влипли! В тёмном кабинете, озарённом только бледным светом лампочек на бесперебойниках, стало неуютно.

– Ничего я про тебя не знаю, – надулась Элька, ещё не пришедшая в себя после «общения» с Викой.

– Позволь не согласиться.

Напрочь исчезло его заикание, ссутуленная фигура распрямилась. Славик расстегнул верхнюю пуговицу на джинсовой куртке и мотнул головой, разминая шею. Его привычный жест сейчас меня насторожил. Он всегда так делает, когда волнуется.

За окнами рокотал дождь, колотя по металлическим подоконникам. Где-то внизу надрывалась автомобильная сигнализация. День знаний, окончательно испорченный, таял во тьме непогоды.

– Вячеслав Игоревич, – вступился я за соседку. – Мы с Элей просто фантастики много читаем. Вот и…

– И у кого, интересно, после чтения фантастики способности особые появляются? – упорствовал учитель. – Вас послушаешь, так каждому после десятка книженций следует присваивать звание магистра магических искусств.

– Бабушка сказала – я экстрасенс, только необученный ещё, – выдала моя соседка.

И почему я не удивляюсь? Славик стащил с головы кепку и почесал затылок. Отросшие за лето волосы торчали во все стороны. В глазах отражались зелёные и синие лампочки бесперебоек. Уж лучше бы мы пошли вместе со всеми в кафе…

– Я бы с этим поспорил, – покачал головой учитель. – Ты очень непохожа на обычного экстрасенса. Нам, нелюдям, следует держаться вместе. Тем более сейчас.

– Ты о чём? – ощетинилась Эля.

– Ты не в курсе? – искренне удивился информатик.

– Э, у меня дома утюг не выключен, – пробормотал я, косясь на дверь.

– Сидеть, Щука! – неожиданно сердито цыкнула на меня Элька. Она потянула к себе ближайший стул, развернула спинкой к нам, уселась на него верхом, скрестила на груди руки и приготовилась слушать. – А теперь я хочу узнать всё, – потребовала она от учителя.

– Что «всё», девочка? – теперь уже Славик прикинулся валенком.

– Кто ты? С кем разговаривал, когда мы пришли к тебе в прошлый раз? Отчего называешь меня нелюдем?

– Хм, дети… – Славка уже десять раз пожалел, что связался с нами. – Вы уверены, что вам…

– Мы уже в девятом классе, – оборвала его речь Тихонова. – И детьми нас называют только родители.

– Не стану спорить. Хорошо, – сдался он, – всё равно вам никто не поверит, вздумай вы рассказать это другим. Зато мой рассказ поможет вам защититься в случае чего. Особенно тебе, – кивнул он моей соседке. – Начну сначала. Очень-очень давно…

Очень-очень давно, когда людей ещё не было… когда не было даже прежних властителей планеты – огромных зубастых динозавров, во влажных тёмных лесах зародилась особая жизнь. Особая, поскольку существа, там появившиеся, не были ни людьми, ни растениями. Нечто среднее, таинственное, неведомое нынешним учёным, постигало мир, училось выживать, совершенствовалось и развивалось. Во мраке гигантских хвощей и папоротников скапливался зеленоватый туман, собирался в клубки, извивался змеями, не имея постоянного облика.

Когда эпоха динозавров сменилась эпохой людей, обитатели лесов принялись подстраиваться под новых разумных существ, не в меру любознательных и отважных. Приходилось изменять внешность, становиться похожими на закутанных в шкуры охотников. Но люди менялись слишком быстро. Обстоятельные лесные добились внешнего сходства. А трансформировать своё естество не пожелали. Не пожелали они и вести дела с воинственными людьми, окончательно ушли в леса, оставшись в преданиях и легендах разных народов феями, лесными духами, эльфами, лешими и болотниками. Лишь великие человеческие чародеи могли дозваться лесных владык и спросить у них помощи.