Повесть о Ладе, или Зачарованная княжна - Светлана Фортунская Страница 11

Князь попытался принять превентивные меры, собрав при дворе всех волшебников и волшебниц княжества, которым мало-мальски доверял. Одной из наиболее могущественных чародеек княжества была, конечно, сама княгиня, но снять заклятие с себя она не могла, подобно тому как невозможно самому себя вытащить за волосы из болота. Одна из чародеек – имя свое, как то положено лицам, связанным с магией, она скрывала, и Ворон тоже его не знал, поэтому я буду называть ее Бабушкой, – согласилась оказать посильную помощь, оговорив заранее, что полностью снять заклятие она не сможет, поскольку это грозит жизни и рассудку княгини. После рождения девочки даже при полном снятии заклятия необходимо будет соблюдать кое-какие меры предосторожности как магического, так и бытового характера. Во всяком случае, охранять княжну нужно будет со всем тщанием, а лучше всего в тайном месте соорудить убежище, удалиться туда княгине с доверенными лицами и растить там княжну до тех пор, пока опасность не минует. На вопрос князя, когда же это произойдет, Бабушка ответила, что не знает, но, скорее всего, девочку придется скрывать до замужества.

Князь, разумеется, был огорчен такой перспективой, но иного выхода не было, и ему пришлось дать согласие. Терем в указанном Бабушкой месте был построен в рекордный срок, при полном соблюдении тайны и предосторожностей магического характера. Туда перевезли княгиню в сопровождении супруги преминистра и нескольких девушек-прислужниц, для охраны выделен был взвод солдат, приглашена была опытная повитуха. Роды прошли благополучно, и Бабушка взялась за свою основную работу. Осторожно, слой за слоем снимала она пласты магической энергии, окружившие новорожденную с момента появления на свет. Ей удалось добиться того, что жизни и рассудку девочки ничто уже не угрожало. Оставалась наиболее тонкая операция, после которой девочка могла не бояться потери своих врожденных способностей к волшебству, каковыми (способностями то есть) она обладала в достаточной, по уверению Бабушки, мере.

Но терем подвергся-таки массированной атаке. По словам Бабушки, возглавляли атаку известные уголовники и контрабандисты братья Горыновичи, которые никогда особо не скрывали своих дружеских связей с темными личностями из Дремучих Лесов. По-видимому, атака велась не только на физическом, но и на магическом фронте, поскольку колдовство Бабушке не удалось. Вернее, удалось не полностью. В результате произнесенных заклинаний заклятие было снято, но вероятность рецидива резко выросла. Кроме того, произошло смещение магических полей, и Бабушка вместе с маленькой Ладой, мирно спавшей в колыбельке, оказалась в подмосковном лесу, в буквальном смысле слова за тридевять земель от родных мест. К сожалению, занятая своими заклинаниями, она не смогла заметить путь прибытия. И, соответственно, не знала, как ей вернуться назад. У нас, Здесь, напряжение магических полей значительно ниже, чем у них, Там, поэтому особо серьезные магические действия плохо удаются. К тому же Бабушка осталась без необходимых приборов и приспособлений, даже без справочников, с младенцем на руках и под постоянной угрозой. Во-первых, ей угрожала голодная смерть – нужно было найти средства к существованию и какой-то кров на то время, пока она будет искать пути назад. Во-вторых, хоть они и оказались далеко от темных сил из Дремучих Лесов, гарантии, что здесь их эти темные силы не отыщут, не было никакой. В-третьих – и это было самое важное, – необходимо было разработать меры по предотвращению возможного рецидива заклятия, что в полевых условиях было практически невозможно…

Приблизительно в этот момент я заснул. Я и прежде клевал носом, но длинные рассуждения Ворона о природе магических полей меня доконали. По-моему, Ворон не заметил, что я отключился, и какое-то время продолжал говорить, во всяком случае, сквозь сон до меня доносилось неясное бормотание. Проснулся я от страшной боли в районе темени. Я взвыл. Что-то прошуршало возле моего уха, и я увидел, как черная птица усаживается на пюпитр. Черная? Да нет, мне она показалась радужной – в сиянии тех кругов, что плыли у меня перед глазами.

– Я вижу, что тебя не интересует мой рассказ, – сухо сказал Ворон, – ты предпочитаешь вульгарный сон получению ценной информации.

– Вовсе нет! – возразил я горячо. – Мне очень интересно, но я устал – столько событий всего за одни сутки!

– Ну ладно, – чуть мягче произнес Ворон, – пожалуй, на сегодня достаточно. Я только должен посвятить тебя в причины, продиктовавшие необходимость твоего трансформирования. Чтобы ты не приставал к Ладе с вопросами – она очень расстраивается, когда ее вынуждают говорить на эту тему.

Увидев кислое выражение моей физиономии, он добавил:

– Не бойся, я буду краток.

И он почти сдержал обещание. Не прошло и часа, как он перешел к мерам, применение которых обуславливает сохранение за Ладой прав наследования, то есть гарантирует то, что она не утратит своих специфических способностей.

В состав этих мер, в частности, входило следующее:

1. Лада не могла быть причиной гибели ни единого живого существа. Поэтому она не могла употреблять в пищу мяса ни в каком виде, а также носить изделия из кожи и меха.

2. Лада не могла появляться с непокрытой головой вне помещения, пребывание же ее вне помещения после захода солнца и вовсе исключалось.

3. Ни один мужчина, не будучи ее кровным родственником, добрым молодцем, суженым или же Светлым витязем, посланным во избавление, не мог дважды переступить порог ее дома, потому как в таком случае ждала его «погибель неминучая» и тем самым Лада становилась причиной гибели живого существа, что недопустимо (см. пункт 1).

Кроме того, предусматривались всяческие мелкие охранительные мероприятия, как то: наличие на двери ее обиталища семи замков и запоров, серебряные гвозди, вбитые в стены на расстоянии двенадцати с половиной сантиметров друг от друга вдоль всех комнат на уровне ста семнадцати сантиметров от пола, ежевечернее плетение магической сетки перед открывавшимися в течение дня форточками и входной дверью.

В тот момент, когда я выпал из лифта, Лада как раз и занималась плетением такой сетки. Она перепугалась и закричала, когда я, окровавленный, рухнул на нее и сбил ее с ног. Своей макушкой я коснулся порога квартиры – я был высоким, когда был человеком, – и Лада посчитала меня переступившим порог (см. пункт 3 в списке мер предосторожности). Кроме того, на крик могли появиться соседи, а Ладе вовсе не хотелось общаться с ними, особенно с пьющей гражданкой из пятьдесят третьей. Поэтому она затащила меня в квартиру, а там уж не было иного выхода, кроме как превратить меня в кого-нибудь. Или, как выразился Ворон, трансформировать. Но почему в кота?

– Видишь ли, – промямлил он задумчиво, – трансформирование предусматривает высвобождение центральной из внутренних составляющих индивидуума. Ладе не приходится даже особо применять свои природные данные, она просто нарушает связи между различными сторонами личности, ослабляя главную – человеческую, – и вторая превалирующая сама собой берет верх, видоизменяя внешний облик в соответствии с изменениями внутренними. В данном случае преобладали кошачьи характеристики. Это совсем неплохо. Все-таки достаточно высокоорганизованное млекопитающее, не рептилия или насекомое… Но вообще-то и в тебе есть и червь, и даже микроорганизм, они присутствуют в каждом человеке, но обычно до них можно добраться только путем ряда последовательных трансформирований.