Четыре жезла Паолы - Алла Гореликова Страница 11

— Так что за знамение? — спросила Джатта.

— Я слышала, — медленно сказала Линуаль, — три луны бывает в небе в ночи магических потрясений. Когда случается что-то такое, что может изменить лицо мира. Эльфы так говорят…

— Может, эльфы ошибаются? — сама не веря, спросила Паола.

Никто не ответил.

Утро пришло тихое и ласковое. Солнечный свет развеял наваждение, ночные страхи пусть не позабылись, но стали казаться смешными и нелепыми. Жизнь в стенах гильдии магов шла своим чередом, в лицах учителей девушки не видели и следа беспокойства или озабоченности.

Хетту и Линуаль собирали в дорогу. Молодым жезлоносицам не требовалось тащить с собой имущество; да и не было особого имущества у воспитанниц гильдии. Жилье и деньги на обзаведение им выделяла казна — уже там, на месте. Поэтому сборы сводились к обмену теми милыми мелочами, что ценны для девушек не сами по себе, а как дорогие сердцу памятки. Украшенный мелкими хрусталиками гребень, заколка в виде летящей чайки, голубая лента из блестящего гладкого атласа… Обнялись на прощание, проводили до ворот — и так пусто стало. Будто часть твоего сердца ушла, думала Паола, медленно бредя об руку с подругами в садик. Ушла — и одному лишь Всевышнему ведомо, когда вернется.

Какое-то время девушки сидели молча, притихшие и растерянные. Опадали белые лепестки шиповника, словно печалясь вместе с ними; но вот Джатта вскинула голову:

— Хватит грустить, подруги! Велик Невендаар, но все пути ведут для нас сюда, в сердце его! Рано ли, поздно — свидимся еще не раз. Подумайте лучше, что за жизнь у нас впереди! Новые земли, новые небеса…

Острова, эхом откликнулось в душе Паолы.

Ойка, верно, подумала о том же. Попросила тихо:

— А спой, Паола, твою любимую…

Паола запрокинула голову, вгляделась в исчерканную перышками облаков лазурь небес. Улыбнулась, подумав: наверное, барашки волн на волнах выглядят похоже, белые на синем…

— Далекий парус в синей дымке та-а-ет, родные ветры вслед ему летят…

Джатта с Ойкой тихонько подхватили:

— Моряк невесту нынче покидает…

Этой ночью на небе светила одна, привычная луна. Страх рассеялся окончательно, девушки пошли спать, не думая больше о тревожных знамениях и магических потрясениях. Смеялись даже: может, у эльфов что и потрясется, а нам с того ни тепло, ни холодно.

Засыпая, Паола подумала вдруг: надо отдать завтра Джатте свою пуховую накидку, чтоб не мерзла там на севере.

Среди ночи Паолу разбудил неясный шум. Девушка приподнялась, вслушиваясь. Со двора доносились рыдания. Сердитый голос Вульфрика едва перекрикивал причитания и плач. Верховный маг, похоже, безуспешно пытался добиться тишины.

Паола встала, накинула плащ и выскользнула во двор.

Захотелось протереть глаза. Может, все это ей снится? Мечущийся свет факелов, мужики, сжимающие в руках бесполезные вилы, бабы с узлами, ревущие детишки, чей-то скулящий пес… Рядом с верховным магом стояла Линуаль — она-то откуда взялась?! — и что-то тихо рассказывала. Вульфрик хмурился, иногда перебивал девушку вопросами. Та пожимала плечами. Наконец маг махнул рукой, отпуская жезлоносицу, и двинулся к мужикам. Линуаль заметила Паолу, кинулась к ней, обняла:

— Ох, спаси Всевышний, что будет…

— Что стряслось? Почему ты здесь? — Паола дрожала, губы слушались с трудом. Предчувствие чего-то ужасного и неотвратимого сжимало сердце.

— Беда, Паола. Девочки где? Хетта не вернулась?

Выбежали разбуженные шумом Джатта и Ойка. Линуаль обняла подруг:

— Пойдемте, девочки, где потише. К Паоле пойдем.

У Паолы сели на кровать, тесно прижавшись друг к дружке. Линуаль дрожала, Ойка накинула ей на плечи одеяло, обняла молча.

— Война, девочки, — прошептала Линуаль.

Замерев, Паола, Ойка и Джатта слушали рассказ подруги.

Линуаль встретила беженцев вскоре после полудня. Растерянные, охваченные паникой крестьяне ничего не могли толком объяснить. Огненные чудовища, чуть ли не демоны… ну откуда, спрашивается, в самом сердце Империи взяться демонам?! Не иначе, какой-нибудь колдун-отступник решил власть показать. Так это ненадолго! Велев крестьянам идти прямиком в гильдию магов и рассказать о своей беде там, юная жезлоносица двинулась дальше.

Увидев сожженную дотла деревню и обгорелые трупы, Линуаль засомневалась: для одного колдуна слишком уж, да и не станет колдун убивать, его дело — запугать, головы заморочить, заставить дань себе платить. Но вокруг стояла мирная тишина, кто бы ни сотворил весь этот ужас, теперь его здесь явно не было. Не возвращаться же обратно, поддавшись глупой панике, словно невежественная крестьянская баба!

На околице сожженной деревни Линуаль наткнулась на еще один труп. Молодой сквайр лежал в луже крови, пронзенный насквозь острыми каменными осколками. Смоляно-черный камень казался созданным из самой первозданной Тьмы: он вбирал в себя свет, не выпуская его. Линуаль подобрала осколок, впервые подумав о том, что ей, пожалуй, придется вернуться, и надо бы принести Совету магов сведения более внятные, чем бестолковые россказни крестьян.

Потом она вспомнила о том, что с собой у нее драгоценный груз: несколько флаконов эликсиров. Оживляющий, целительный, восстанавливающий силы… Обозвав себя забывчивой дурехой, Линуаль кинулась вытаскивать из убитого сквайра осколки. Проверив, все ли раны чисты, зажмурилась на миг, призывая силу и благословение Небесного Отца, и осторожно, по капле, боясь разлить, влила в мертвые губы эликсир Жизни.

Израненный воин попытался вздохнуть, забился… на губах запузырилась кровь… Линуаль, охнув, вскочила, махнула крыльями раз, другой, третий: «Силой Неба, волей Всевышнего, исцелись!» Не доверяя до конца собственным силам, достала склянку с целительным зельем, приподняла беловолосую голову:

— Пей, милый… выпей!

Сквайр проглотил снадобье; мутный взгляд прояснился, губы шевельнулись:

— Я… жив?..

— Живой… — Линуаль плакала и смеялась: у нее получилось, она сумела, смогла, спасла! — Ты как? Дышать можешь? Полежи немного, сил наберись.

— Нельзя… нельзя лежать. Они… вернутся…

Именно в этот миг Линуаль поняла истинную цену своей победе. Сквайр видел врага. Он сможет объяснить все точно и правдиво. Девушка встала, протянула спасенному руку:

— Идем в столицу?

Они дошли только к ночи, хотя Джарет — так звали сквайра — не давал себе поблажки. Дорогой он рассказал Линуаль о напавших на село «чудовищах».

— Я встретила крестьян, — сказала Линуаль, — беженцев. Они говорили, деревню сожгли демоны.

— Если наши деды верно помнят старые легенды, демоны и были, — ответил Джарет. — Слуги Проклятого, воины Ада. Крылатые твари, порождения Бездны. Но страшно то, что за ними следом шли люди. Отступники в козлиных масках! Я слышал, своими ушами слышал, как они призывали силу Проклятого, насылая огонь на беззащитных крестьян!