Дикая охота - Роман Афанасьев Страница 11

Второй парень, что пытался воткнуть свой нож в бок охотнику, промахнулся — его рука скользнула вдоль тела увернувшегося Кобылина, запутавшись в лохмотьях куртки. Алексей тут же прижал эту руку к своему боку и резко повернулся, выгибая локоть паренька в обратную сторону. Вытянутая рука хрустнула, парень вскрикнул, замолотил свободной рукой по голове и плечам охотника, но тот дернул плененную руку на себя, а когда противник повалился к нему в ноги, ударил коленом в лицо. Под хруст лицевых костей паренек опрокинулся на пол, а Кобылин, перескочив через него, набросился на второго, что держался за разбитую руку. Парень нагнулся, попытался подхватить левой рукой упавший на пол нож, но Алексей не дал ему этого сделать — с налету ударил ногой в бок, швырнув парня на землю. Тот попытался вскочить, но Кобылин ухватил его за шиворот, дернул в одну сторону, а когда парень рванулся в другую, пытаясь выскользнуть, дал ему хорошего пинка, отправив его в направлении двух следующих громил, что прибежали из дальнего угла.

Первый, еще сжимавший в руке тряпку, пропитанную какой-то дрянью, перепрыгнул через упавшего и рванул навстречу охотнику. Второй замешкался — нагнулся, чтобы подобрать нож.

На Алексея еще никогда не нападали мужики с грязными тряпками в руках. И потому, вместо того чтобы удивляться и глупо ухмыляться, осторожный Кобылин отскочил назад — и вовремя. Парень так резво взмахнул ногой, что чуть не выбил охотнику зубы. Алексей шарахнулся в сторону, уходя от следующего удара, а потом подскочил, уходя от выпада в колено. Парень попался не промах — драться он умел и, судя по всему, любил. Кобылину еще не доводилось видеть такой работы ногами — четкой, точной и невероятно быстрой. Парень и не пытался пустить в ход руки, бил ногами, крутясь как волчок, и Кобылину только и оставалось, что уворачиваться — он даже не решался контратаковать, боясь открыться для сокрушительного удара.

Несколько секунд танца по бетонному полу ни к чему не привели, но зато Кобылин почувствовал, что выдыхается. Он и так был не в лучшей форме, а тут пришлось побегать. Алексей, ускользая от ударов ногами, старался не поворачиваться спиной ко второму противнику, что кружил вокруг дерущихся, сжимая длинный нож, подобранный с пола. Он выжидал удобный для удара момент, и охотнику уже пару раз пришлось выложиться по полной, уходя от двух атак сразу. Это не могло продолжаться вечно. Алексей начал задыхаться и понял, что через пару секунд сделает ошибку, и тогда его добьют.

— Взгреем друг дружку! — заревел он и, взмахнув дубиной, прыгнул на парня с ножом.

Тот шарахнулся в сторону, больше испуганный внезапным криком, чем нападением, а Кобылин, что и не думал на него нападать, перехватил ножку от табуретки двумя руками и резко обернулся.

Как он и предполагал, умелый боец пошел в атаку. Круговой удар ногой, способный расколоть голову человеку, обрушился на Кобылина. В последний миг он успел подставить под удар дубинку, которую сжимал двумя руками. Раздался сухой треск, палка выдержала, но мощнейший удар выбил ее из рук охотника, а самого Кобылина швырнул на пол.

Алексей перекатился по бетону, вскочил на ноги, как раз в тот момент, когда парень с ножом снова бросился в атаку. Ему было далеко до первого драчуна, и Кобылин без труда перехватил его руку. Дернул на себя, а потом резко отступил назад, закрутив противника и выведя его из равновесия. Тот, не удержавшись на ногах, упал, а его рука, так и оставшаяся в захвате охотника, сухо хрустнула.

Парень тихо вскрикнул, но Кобылину было не до того — он увидел, как к нему подбирается тот самый умелый боец — припадая на разбитую ногу, пытаясь не переносить на нее вес, он все же подходил ближе.

Охотник дернул сломанную руку противника на себя, подхватил вывалившийся из скрюченных пальцев нож и бросился навстречу бойцу, что выставил перед собой руки. Кобылин не купился на сказочку о беспомощном калеке — не доходя до врага, он хлопнулся на землю, прямо на бок, и, вытянув ногу, со всей силы пнул ботинком по разбитой голени врага. Тот глухо вскрикнул и повалился на бетон — вперед, пытаясь дотянуться до Кобылина. Охотник откатился в сторону, вскочил на ноги, вскинул руку с ножом, нависая над беззащитной спиной упавшего бойца… А потом, передумав, с размаху ударил локтем в затылок. Боец ткнулся лицом в землю и затих.

Кобылин, потирая ушибленный локоть, медленно распрямился и окинул взглядом поле боя. Со всех сторон из темноты неслись стоны и отборный мат, перемешанный с плачем. Большинство свечей погасли, но даже в наступившей полутьме Алексей видел, что кое-кого из упавших не хватает. Некоторые, получившие не слишком серьезные травмы, успели сделать ноги, и Кобылин не мог их за это винить. Он бы тоже сбежал от обезумевшего маньяка, устроившего кровавую разборку в подземелье, уставленном свечами. Одно тревожило охотника, — ему казалось, что на ногах должен был остаться еще как минимум один…

Уловив краем глаза легкое движение, Кобылин резко обернулся. Там, у дальнего края, у одной из горящих свечей, стоял высокий черноволосый человек в бежевом пальто. Его лицо, белое, немного обрюзгшее, украшали очки в дорогой золотой оправе. И это лицо, чисто выбритое, ухоженное, не выражало ничего. Оно было абсолютно равнодушным, как у манекена, которому мастер забыл нарисовать улыбку. Человек просто стоял у стены и смотрел на Кобылина пустым, ничего не выражавшим взглядом.

Кобылин почувствовал, как волосы становятся дыбом, — настолько был этот человек чужд этому подземелью. А тот, не торопясь, поднял руку, не отводя взгляда от Кобылина, отогнул отворот пальто и вытащил на свет большой черный пистолет. Он сделал это медленно, четко и уверенно, без всякого волнения и суеты. Так естественно, что охотник даже не сразу сообразил, что происходит. Лишь когда человек поднял руку и прицелился в Кобылина, тот очнулся от наваждения и взмахнул рукой.

Сухой выстрел громом ударил под бетонными сводами, оглушив Кобылина, и что-то горячее прошило куртку Алексея, пролетев точно между рукой и левым боком. Кобылин дернулся, собираясь увернуться, но тут же расслабился: пуля улетела в темноту, едва не прошив его насквозь — а все потому, что он успел первым.

Человек в бежевом пальто, из лица которого торчала рукоять ножа, по самую ручку вошедшего правую глазницу, стоял неподвижно еще целую секунду. Потом его пальцы разжались, и пистолет звонко загромыхал по бетонному полу. Потом колени странного человека подогнулись, и он медленно, даже с некоторым изяществом, упал в грязь на полу, раскинул руки и затих.

Кобылин медленно выдохнул, поднял трясущуюся руку и вытер вспотевший лоб. Провел пальцами по распухшему лицу, скривился от проснувшейся боли и тут же подскочил, услышав за спиной грохот. Обернувшись, Алексей бросил взгляд на темный проем туннеля, из которого он выбрался пару минут назад. Из него несся лязг, как будто кто-то ломал решетку, слышались стуки и громкие голоса.

— О, — прохрипел Кобылин. — Кавалерия!

Окинув быстрым взглядом поверженные тела, он перешагнул через затихшего бойца и похромал к противоположной стене, к другому ходу, что вел в непроглядную тьму. Пора было уходить. И Алексей был уверен, что там, на другой стороне, скрывается еще один подземный ход, который выведет его… куда-нибудь.