Припять – Москва. Тебя здесь не ждут, сталкер! - Алексей Молокин Страница 11

Конечно, насчет нейтронов да червяков – это все шуточки, местный колорит, так сказать. Эх, господа испытатели, насильники над природой в законе, и дошутитесь же вы когда-нибудь! Хотя, похоже, уже дошутились, и какой только недоумок придумал изучать здесь мутантов? А может, вовсе не изучать, а именно получать? Впрочем, глобальные вопросы бывшего сталкера волновали мало, его дело – держать рубеж, дело в общем-то привычное, только диким казалось, что держать рубеж приходится здесь, в каких-то восьми километрах от Московской кольцевой дороги. Да уж, не зря сюда мобилизовали половину мужского населения Нижнего Шанхая, так что какие бы твари ни перли через бетонный забор – удержат, народ привычный, радиацией жженный, каруселями крученный, хотя, что и говорить, прежнюю форму кое-кто потерял, разнежился на столичных харчах. Ну, тогда, значит, судьба!

Их подняли рано. Степан уже вполне уверенно ковылял на своих двоих, хотя до танцев было еще ох как далеко, но костыли, похоже, свое отслужили. Ну, еще бы, полгода прошло, как он вернулся из Зоны Отчуждения, на дворе, глянь-ка, ранняя весна, даже птички какие-то поют, солнышку радуются.

Неожиданно птичье чириканье перекрыл короткий, сразу оборвавшийся рев сигнала общего сбора. Второй, похоже, от первого он и проснулся. Сталкер сполоснул физиономию, быстро оделся, наскоро соскреб щетину и выбрался во двор. Во дворе обнаружились несколько тентованных армейских грузовиков, а по спортплощадке перед неровной шеренгой бывших сталкеров весенним гоголем расхаживал Александр Борисович в защитном костюме, что нисколько не мешало ему выглядеть вполне комильфо. Из ворота расстегнутой бронекуртки виднелась ослепительно-белая рубашка и неизменный, с шиком повязанный бордовый шейный платок. Степан уже знал, как блестящего полковника называли в Зоне – Кощеем его называли, и называли вполне заслуженно. И если уж сам Бессмертный возглавил операцию, то дело обстояло и в самом деле серьезно, вернее сказать – хуже некуда. Да и по полученной снаряге это видно – не ошибешься. На этот раз им выдали защитные костюмы со споротыми лейблами изготовителя, какие-то навороченные шлемы со встроенными устройствами связи и штурмовые автоматы АШ-12 калибра 12,7 с револьверными подствольниками и запасными магазинами. Костюмы скорее всего производились поблизости, где-то здесь, в Подмосковье, на одном из предприятий концерна, директором по режиму и кадрам в котором работал блестящий особист Александр Борисович, в прошлом – Кощей. Впрочем, Кощеи в отставку не выходят, они, как известно, бессмертные и несменяемые. И транспорт подогнали соответствующий – «Волки» с бронированием по шестому классу, с пулеметами «Корд» на турелях. Так что операция, по всей видимости, предстояла нешуточная.

Берет повертел в руках шлем, не зная, что с ним делать. В армии он с такой техникой не сталкивался, не полагались в его времена морским пехотинцам пилотские шлемы, в Зоне тоже такие не встречались, там все было попроще, потом надел и сразу услышал в наушниках знакомый до тошноты голос Карапета:

– Не бзди, сталкер, делай что скажут, а чего не скажут – не делай, здесь вольницы нет, не Дикие Земли. Понял?

Берет покрутил головой, надеясь увидеть бандюка, чтобы приложить того как следует, но комбинезон словно окостенел, сковав руки, потом сталкера ударило током, не то чтобы сильно, но чувствительно. В наушниках радостно ржануло.

– Ну вот, теперь понял. Как говорится, «главное – чтобы костюмчик сидел!». Как тебе обновка, а, сталкер? Погоди, он еще и не такое умеет.

Берет матюгнулся и попытался расстегнуть магнитные застежки, чтобы избавиться от сволочного костюма, – не получилось. На этот раз шарахнуло так, что иной «электре» впору. Сталкер понял, что до конца операции от подлой одежки не избавиться. Но зуб нарисовал. Здоровенный такой зуб, качественный. На Кощея, потому что на Карапета рисовать зуб было бессмысленно, пристрелить сявку – и все дела.

Похоже, многим из бывших сталкеров такие операции, как сегодняшняя, были не в новинку, потому что народ особенно не суетился. А может, соседи по «шанхаю» только делали вид, что им все нипочем. Берет поймал несколько насмешливых взглядов, но не отреагировал, только проворчал:

– Зря вы со мной так, господа соседи по оружию, со мной надо вежливо, а то ведь я и обидеться могу.

В наушниках крякнуло, потом другой голос, манерный и слегка глумливый – сталкер узнал Кощея, – сообщил:

– Обижаться после будете, господа сталкеры, а сейчас работать.

Мужчины привычно проверили оружие, подогнали амуницию, попрыгали на месте и с матерными шуточками полезли в вездеходы. Через час с небольшим они были уже на месте.

Берет вывалился из десантного люка броневика и устроился в канаве за автобусной остановкой неподалеку от проходных НИИ. В канаве воняло мочой и старым дерьмом, респиратор с фильтром сталкер не надевал, и так жарко, весеннее солнышко припекало, поэтому морщился, но терпел. Дозиметр не верещал, а тихонько тренькал, словно сонный сверчок, ну а остальное – шелуха, не страшно.

«Все-таки, – подумал Берет, – в Зоне было почище, по крайней мере так паскудно не воняло».

Потом вспомнил, как задыхался в респираторе на болотах, и усмехнулся. Вот уже и Зона вспоминается чуть ли не приличным местом, надо же! Значит, постарел сталкер, ох, постарел! И все-таки там, на берегу Припяти, паскудства было определенно меньше.

Покамест ничего особенного не происходило, только на территории института кто-то истошно орал в голос, но был приказ на территорию не соваться, поздно уже, все, что могло там случиться, уже случилось. Поэтому ждали. Вот и ор оборвался, стало совсем тихо, только птички цвенькали. Можно было бы вздремнуть пару минут, только можно – да нельзя, ну да ладно…

За полгода работы сталкер кое-что узнал об организации, по заданию которой отстреливал мутантов в московском метро. Узнал, что существует некий концерн, вроде бы даже легально зарегистрированный, и занимается этот концерн изучением мутантов и прочими исследованиями, связанными с Зоной Отчуждения. Какими конкретно – неизвестно. Да и не положено рядовому чистильщику – так называлась его должность – это знать. Берет так и не понял, откуда берутся все эти мутанты и почему на его грязную и довольно шумную работу столичная полиция смотрит сквозь пальцы, а в прессе и даже в Интернете об этом ничего, кроме бездоказательных сплетен, не имелось. Видимо, силен был концерн! И кому-то очень нужен. И если их согнали сюда, пообещав солидные премиальные, значит, что-то у головоногих в Лыткарино случилось. Что-то такое, что сталкерское гетто с утра пораньше было построено в ружье, обмундировано, вооружено и спешно брошено затыкать прорыв. Хотя, честно говоря, никакого прорыва мутантов пока не наблюдалось.

– Внимание, – раздалось в шлемофоне, – приготовились. В первую очередь выбивать ведущих, потом остальных. Стрелять только по команде.

За проходными что-то произошло. Берету с его позиции не было видно что, но с ближайших крыш загремело, и очереди ушли куда-то за забор. И тут же словно в ответ над забором стало подниматься что-то, похожее на мыльный пузырь, пойманный шерстяной рукавицей, или на прозрачную каплю ртути. Эта «капля» накатилась на бетонную ограду, медленно не то растворила, не то просто всосала ее в себя и неторопливо покатилась на сталкеров. Ударили штурмовые автоматы – глухо и в общем-то бесполезно, потому что на «каплю» выстрелы не действовали никак. Позади часто загавкали крупнокалиберные пулеметы, от попаданий по капле шла радужная рябь, а сама «капля» словно бы даже становилась больше.