Клятва орков - Михаэль Пайнкофер Страница 11

Дальнейшее путешествие в Тиргас Лан не принесло приключений и опасностей, что, с точки зрения Бальбока, было крайне печально, поскольку во время сражения против файхок'хай худощавый впервые после долгого перерыва попробовал крови и выяснил, что ему этого очень не хватало.

Битва, крики, жар схватки — все это радовало простодушного орка. Давно уже Бальбоку не доводилось так забавляться. Его брат притворялся недовольным, однако он просто не хотел признать, что потасовка в лесу доставила ему радость — в любом случае это было интереснее, чем сидеть на троне в больбоуге и швыряться золотыми вазами.

Уже много лун не чувствовал себя Бальбок настолько живым, хотя он ходил по самому краю темной ямы Курула. Именно этого чувства так болезненно не хватало Бальбоку в последнее время.

Наконец после продолжительного марша, во время которого Раммар потерял несколько лишних фунтов, орки и их проводник-человек добрались до восточной оконечности Черногорья. Они двинулись вдоль Граничной реки и пересекли ее у Большого брода, где войска орков и людей объединились в Первой войне.

Там-то они впервые и повстречались с пограничной заставой.

Посланник Корвина назвал стражам — тяжеловооруженным исполинским воинам из восточного Холмогорья — соответствующий пароль, после чего орков пропустили, впрочем, проводив недоверчивым взглядом. После этого дорога повела их на юг, вдоль равнины Скарьи, которую орки запомнили как скудную, неплодородную землю. Со времен великого приключения Раммара и Бальбока здесь, впрочем, кое-что изменилось.

После того, как проклятие Тиргас Лана было снято и лес Тровны перестал быть оплотом темной жуткой силы, на равнину Скарьи вернулась жизнь. Местность теперь покрывал кустарник и желто-зеленая трава, над всем этим стайками летали птицы. Кое-где выросли поселения: колонисты из восточных приграничных городов, пришедшие на запад в поисках счастья и лучшей доли, поселились здесь и стали крестьянами, ремесленниками или трактирщиками.

— Пока что здесь земля еще дикая… Неукрощенная земля, — пояснил посол, — но когда Землемирье объединится под одной правящей дланью, дороги соединят города и крупнейшие поселения империи. И настанет время мирного сосуществования, — как по писаному вещал человек. — Расцветут торговля и цивилизация, и все станет почти как во времена эльфийских королей.

— Ах, — произнес Бальбок, на которого это не произвело никакого впечатления, — до чего скучно…

Остаток пути прошел без происшествий, не считая яростной драки в одном трактире на западном краю Тровны. Зажиточный путешественник из Андарила принял Раммара по ошибке за пещерного тролля и хотел нанять его, чтобы тот нес багаж. Драка, в которую это вылилось, закончилась для путешественника переломом обеих рук, и он смело мог считать себя везунчиком, поскольку посол короля Корвина подействовал на братьев-орков в качестве ограничителя гнева.

Через лес Тровны, не имевший более ничего общего с той темной грозной вековечной чащобой, через которую продирались орки всего лишь год назад, теперь вели дороги древнего эльфийского царства, появившиеся из-под мха и лиан, обрамленные зеленеющими рощами и яркими цветами, источающими пьянящий аромат — по крайней мере, для обоняния человека. Путники наконец достигли Тиргас Лана.

Город — некогда эльфийский — тоже изменился.

Стены и башни, внезапно вырастающие среди зеленого буйства леса и вздымавшиеся высоко в небо, были залиты солнечным светом. Мрамор и алебастр обрели былое великолепие, ничто не напоминало больше о вездесущей саже, ранее покрывавшей город.

За крепостными стенами были разбиты палатки и построены хижины. После того, как по Землемирью пожаром разнеслась новость о том, что в Тиргас Лане появился новый король, сюда пришло много людей, в основном беженцев с востока, которым надоели вечные войны тамошних вельмож и которые жаждали мира. Древняя столица королей была такой притягательной, что переселенцев становилось все больше, и стены Тиргас Лана не могли больше вместить всех желающих.

Куда бы ни бросили взгляд Бальбок и Раммар, они видели людей, преисполненных надежды. Нельзя было отрицать, что из некогда забытого эльфийского города получилось то, что принято называть крупным центром.

Ясное дело, оркам город был отвратителен.

— Честно говоря, Раммар, — прошептал Бальбок на ухо брату, когда они входили в главные ворота, — раньше мне здесь нравилось больше. Стены были черными, ломкими, в каждом углу воняло гнилью и разложением. Но теперь…

— Ты прав, — ворчливо согласился с ним Раммар. — С тех пор как здесь стали командовать эти жалкие людишки, город кое-что потерял. Какие же эти молочномордые все-таки скучные.

Как и много раз прежде, когда путники проходили заставу, посол назвал соответствующий пароль. Все как обычно, но неожиданно, к ужасу Раммара и Бальбока, на этот раз на лицах стражников не отразилось недоверие, а странное удивление засветилось в глазах людей при виде обоих орков.

— Это они? — Раммар услышал, как один из солдат прошептал это на ухо своему товарищу.

— Наверняка, — ответил второй. — Один высокий и худой, второй — низенький и крепкий. Это Бальбок и Раммар, спасители короны…

Спасители короны!

Раммар сплюнул и одарил стражников исполненным ненависти взглядом, а затем они продолжили свой путь, вдоль главной улицы Тиргас Лана к большой цитадели, которая не так давно стала ареной драматичной борьбы между светом и тьмой. Жаль только, орки оказались в то время не на той стороне… Тогда они сражались за светлых.

Возвращение в Тиргас Лан пробуждало воспоминания, и обоим братьям казалось, что они только недавно покинули этот город, некогда построенный эльфами. Конечно, тогда улицы и улочки были не такими оживленными; зато сейчас их прямо распирало от людей самого разного происхождения, в самых разных одеждах, и казалось, они стекаются в королевскую столицу со всех концов света. Здесь купцы громко расхваливали свои товары, там перед таверной сидели постояльцы; чуть дальше устроили ярмарку, а там горшечники и столяры предлагали свои услуги.

— Скажи-ка, Раммар, — проворчал Бальбок, — ты знал, что молочнолицые отличаются друг от друга по цвету?

— Нет, — раздраженно ответил Раммар.

— Не только их скальпы, но и мех на лицах бывает то темным, то светлым… — бормотал Бальбок.

— Не считая того, что у многих из них на лице вообще нет меха, — добавил Раммар, — а некоторые, очевидно, уже потеряли где-то свои скальпы, но, несмотря на это, бродят себе, живехонькие.

— …цвет их шкуры тоже очень разный, — продолжал Бальбок, — то бескровный и бледный, то грязный, то совершенно обугленный, то болезненно-желтый.

Раммар вздохнул.