Я тебя нашёл - Калисто ла Фей Страница 11

Сейчас

Потянув за собой Талию, мы, отдалившись на приличное расстояние от монастыря и встав в круг, смотрели друг на друга, не решаясь заговорить.

Первая заулыбалась Талия, начав хихикать, её порыв подхватила Эрика, и вот мы уже втроём смеялись до ломоты в челюстях, до нехватки воздуха в лёгких, до боли в животе.

—Согласитесь, в этом есть доля правды. И я не про вандализм.

—Дамы, я прерву ваше веселье, но у меня в сумке лира, и я понятия не имею, откуда она у меня.

На меня уставились две пары удивлённых глаз.

—Что ещё мы натворили?— Талия спрятала лицо в руках.

—Покажи, что там у тебя?

—Дайте и мне взглянуть,— глаза брюнетки расширились.— Ох, это же лира Орфея. Музейный экспонат.

—Прекрасно, мы ограбили музей. Сдалась нам эта лира? У нас что, у кого-то скрытые таланты? Кто-то умеет на ней бренчать?

Все отрицательно покачали головой.

—По легенде далёких земель, Орфей спускался в Ад, чтобы вернуть свою возлюбленную. Он искал душу любимой, бродя по Царству Мёртвых, по итогу нашёл, но вернуть не смог,— вспомнила Талия.

—Так, давайте по порядку,— схватившись за переносицу, начала Эрика.— Нам известно, что мы были в публичных кварталах, танцевали у фонтана, видимо, подыгрывая флейте украденной лирой, так, что ли?

—Идём в музей?

—Нет, сначала мы пойдём в кварталы, нам по пути, да и людей там днём с огнём не сыщешь.

—Откуда тебе это известно? Хотя нет, не интересно.

—Ой, святые вы мои, пошли уже,— фыркнула рыжая.

Вальсируя между прохожими, мы пересекли рыночную площадь и направились в сады Нифеля. Ну, как сады? С десяток деревьев, прудик, пара клумб, да ковёр из травы. Немного жизни в каменных дебрях. Глоток свежего воздуха посреди тюрьмы.

Город меня душил, душили стены и оттенки серого, коричневого, кирпично-красного. Хотелось пространства, ветра, свободы, хотелось зелёных и жёлтых красок, хотелось видеть днём голубое небо, а ночью наблюдать звёзды. Я родилась и выросла в городе, и мысли, «что мне здесь не место», всегда вызывали у меня непонятные чувства. Другого я и не видела, не с чем сравнивать, тогда откуда такие фантазии? Возможно, я просто люблю мечтать, вечно витаю где-то в облаках, придумываю для себя другую жизнь, когда ложусь в кровать.

Эрика шла уверенно, видимо, не в первый раз.

—Сейчас зайдём в тот проём, там в стене есть дверь, она выходит прямо в квартал.

—Мы крадёмся, как разведчики, откуда тебе известно о потайной двери?

—Вы же знаете Джулиана из архива?

—Конечно, кто его не знает, он мистер «ходячий позитив»,— припомнила я одно из его позывных имён.

—Да, милый парень, это ведь он вёл распределение стихий в первый учебный день,— тонкий щебет донёсся до нашего с Эрикой слуха.

Щёки Талии окрасились в розовый. Ну вот что за «милашка», видят Небеса, держусь из последних сил, я точно её покусаю, и пусть удача будет на моей стороне и мне перепадёт немного очарования.

—Так вот, у этого «обаяшки» отец — владелец игрального дома, который также таверна, который также бордель.

—Да ладно? Ни за что бы не подумала, глядя на Джулиана.

—Он вырос без матери, его воспитывали женщины, работающие на его отца, и я тебе скажу, там дисциплина строже, чем у Талии дома. Это не притон, куда приходят рыбаки и плотники, это очень дорогое и роскошное место, где собираются отдохнуть графы, герцоги, одним словом, элита. Честно, не зная, что это за место, я бы приняла женщин за ровню тем, кто это место посещает. И не только правящие династии, однажды я видела там отца Зика.

—Вот тебе и святоша!

—Давно уже ни для кого не секрет, что люди, надевающие рясы и распевающие о морали и смысле жизни, кровожаднее бандитов, алчнее пиратов, тщеславнее баронов, богаче знати. Вы видели, сколько пожертвований несут в храм? А монашки… Невинность? Что это за слово такое? Я, конечно, утрирую, но вы и сами это прекрасно знаете.

—Ужасающая истина,— подтвердила Талия тираду Эрики.

Последняя преграда встала у нас на пути. Дверь, что была спрятана под густой порослью девичьего винограда, самому не найти, если не знать, где искать. С небольшой потугой открылась во внутрь широкой каменной стены, и мы гуськом вошли в полумрак и буквально через пару шагов вынырнули на залитый солнцем …. бардак!

Деревья, вырванные с корнями, разбитые окна, сорванные вывески, развороченные клумбы, перевёрнутые столы, раскуроченные в щепки стулья.

—Оуу.

—Эээ…

—А здесь наливают ромашковый чай?— прощебетала Талия.

Мы последовали за Эрикой молча. На нас никто не обращал внимания, люди были заняты уборкой. Тут и там шуршали мётлы, звенело убираемое стекло, мужчины перетаскивали дубовые столы, что смогли уцелеть.

Подойдя к увитому плющом зданию высотой в четыре этажа, разглядели богами уцелевшую вывеску, что гласила — «Биение сердца».

Как гусята за гусыней, мы вошли за рыжей внутрь.

—Талия?

—С утра была Эрика.

Навстречу нам вышел улыбающийся Джулиан.

Красивый же, гад. Высокий, широкоплечий. Кучерявые светлые волосы топорщились в разные стороны, кожаные штаны обтягивали длинные ноги. Высокие сапоги и короткий женский фартук в ромашку на голое тело.

Оох!

—Здравствуй, Эрика — и его глаза снова вернулись к брюнетке.— Талия,— слегка склонив набок голову, поздоровался парень. Ещё раз.

—Здравствуй, Джулиан.

Немного неловко, мы явно с рыжей были лишними в эту секунду. Лишней была Эрика, меня Джулиан даже не заметил.

—Четвёртый этаж практически не пострадал, в двух комнатах выбиты окна,— обратилась к Джулиану спускавшаяся по лестнице женщина.

Она подошла к нам и, обведя взглядом, приветливо улыбнулась и замахнулась полотенцем. Шлепок пришёлся на голову парня.

—Ох, к тебе гости! И не похоже, что мы тебя замечательно воспитали,— подходя ещё ближе и замахиваясь полотенцем снова, продолжила: — раз девушки стоят у порога.

—Хорошо, хорошо,— смеясь, он поднял руки, защищаясь от нового удара полотенцем.— Миледи,— склонился в поклоне Джулиан,— прошу вас, следуйте за мной.

Развернувшись, он двинулся в сторону коридора, и тут уже головы склонили мы.

—Красивый вид, да?— улыбаясь, как волшебный кот, на нас смотрела женщина.

—Архивы, видимо, нужно часто переносить?— поинтересовалась я у Эрики.

—Ага, стеллажи в высоту по десять метров каждый, поподнимайся по лестнице раз сто за день… накачаешься.

—Я… А я промолчу.