Шерловая искра - Кира Страйк Страница 11

В замке Хальдад.

Как только содержание письма стало известно хозяину крепости, все живущие в ней были подняты на ноги с единственной целью — снаряжать транспорт, необходимые вещи и средства для того, чтобы отправить их навстречу обозу, везущему в глубь страны раненых. Молодого ридгона во что бы то ни стало следовало срочно доставить в замок и обеспечить нормальным уходом.

Тяжело отцу дались вести от сына. Но Мелькор и в прошлом никогда не пасовал перед трудностями, не сдавался на волю судьбы, тем более теперь, когда стало известно, где находится Рон, не собирался хоронить его досрочно даже в мыслях и делал всё возможное, чтобы повысить шансы на его спасение.

Ульмо — замковый врач — худощавый, угловатый и очень серьёзный сорокасемилетний мужчина, сосредоточенно собирал и сортировал мешочки, коробочки и склянки с микстурами, травами и порошками, пытаясь предположить, что из его арсенала сможет понадобиться для оказания помощи в дороге. На возничих сейчас возлагалась великая ответственность успеть довезти его до наследника господина, а ему предстояло применить всё своё мастерство, совершить, может быть, невозможное, но сохранить жизнь Ронана по меньшей мере до встречи с отцом.

Гонца, вымотанного не меньше, чем его конь, осыпали золотом и снова погрузили в повозку, мольбами и угрозами вынудив взять на себя роль проводника. В ночь, не дожидаясь утра, "спасательная экспедиция" выдвинулась в путь.

Три рундины* спустя, показавшимися Мелькору равными трём прошедшим годам, его Ронан, его мальчик вернулся в родной дом. Больной, слабый, обессиленный, но живой.

Не зря старший ридгон торопил своих людей ему на помощь. У обозных врачей было слишком много забот, чтобы уделять необходимое персональное внимание каждому больному или раненому, даже если он ридгон. И тем не менее, Рону повезло дожить до приезда отцовских посланников.

Дело в том, что он ещё до прибытия семейного эскулапа понял одну полезную закономерность, позволившую ему продержаться так долго. Пища, хоть и со сбоями, но всё-таки "приживалась" в измученном желудке, если поступала очень мелкими дозами и в максимально разжиженном, расщеплённом виде.

Всё это время Ронан буквально по крупицам рассасывал то, что обозники готовили на привалах, подолгу держал под языком кусочки грубого вяленого мяса, пока оно не распадалось на мягкие волокна, а потом не превращалось в безвкусную однородную кашицу.

Никто не знал, сколько времени жизни добавит ему такое, язык не поворачивается сказать, питание, но сразу по приезде Ульмо в первую очередь заперся с главной кухаркой замка и долго наставлял на предмет индивидуального меню для наследника. Понять действительную причину его странной болезни доктор, при всём своём немалом опыте, не мог. Всё, что пока получалось — лишь облегчить страдания.

Как ни готовил себя старший ридгон к любому исходу, сколь ни было в нём мужества принимать любые удары судьбы достойно, в этот раз силы едва не покинули его, когда Ронана на руках понесли в дом. Его мальчик был жив, но жизнь эта висела на волоске — такие вещи бывалый воин видел явственно.

Острая, как халетский клинок, боль зародилась в солнечном сплетении, иглой впилась в позвоночник, расползлась под лопатки, но он не позволил и мышце дрогнуть на своём лице.

— Отец… — блуждающий, затуманенный обезболивающим зельем взгляд Рона искал глаза Мелькора, — Отец, хвала милостивым богам, я смогу… Прости…

— Молчи. — ридгон приподнял и обнял сына за исхудавшие плечи, от чего голова того безвольно откинулась назад. Прижал к себе и зашептал в самое ухо, — Молчи Ронан. Простил давно, ещё тогда… И ты прости. И не будем об этом. Настанет время разговоров, когда поправишься, а сейчас молчи и береги силы. Ты дома, я не позволю тебе умереть. Верь мне, сын.

Он сам не знал, откуда в нём сейчас крепла вера в собственные слова. Сердце мужчины, скованное ледяным кулаком, обливалось жгучими слезами от вида страдающего дитя. Но руки только крепче обнимали похудевшее, ставшее, казалось, по-детски хрупким тело, отдавая тепло и силу. Да он жизнь свою сейчас… Ладно. Каждый родитель знает, что он сейчас готов был заплатить любую цену за одну надежду на то, что ребёнок справится с недугом и встанет на ноги, и проживёт долгие, счастливые годы.

Только когда Рона унесли в комнату, где тут же в несколько пар рук взялись раздевать, отмывать, и создавать все прочие необходимые условия, Мелькор позволил себе упасть в кресло и обратить внимание на собственную боль. В груди сбоило. Ульмо спешно пришлось перенаправить своё внимание на старшего господина. На этот раз ридгон даже не стал раздражённо отмахиваться от врача и, как обычно это делал, грозно гнать его от себя.

Ну, в с лучае со старшим господином доктор знал, что нужно делать. А вот что касается младшего…