Клеймо зоны - Сергей Осипов Страница 11

— Зона, но не та, что ты думаешь. Это тридцатикилометровая зона отчуждения, куда простому человеку хода нет. Первая, так сказать, отсечная позиция. Но до Особой охранной еще далеко. И вряд ли нам удастся в нее попасть так же просто, как сюда.

Денис промолчал, но перестал крутить головой с прежним усердием. Да и не было за окном на самом деле ничего любопытного — тоскливый осенний восточноевропейский пейзаж. Посеревшие деревья с остатками буро-желтых листьев, грязная коричневая трава на обочине и разбитая колея впереди. Такого унылого добра навалом что на Украине, что в России.

На въезде в четвертый временный городок военных их даже не остановили. «Хаммеры» притормозили перед воротами, головной требовательно посигналил, и тяжелая створка медленно поползла в сторону.

Сам город показался Кузнецу еще более скучным и тоскливым, чем дорога к нему. Форпост человечества на границе с неведомым — и такой невзрачный! Наспех разбросанная по расчищенной бульдозерами лесной опушке мешанина снятых с колес автомобильных кунгов, армированных бараков и щитовых времянок. Почти вокруг каждого строения громоздилась баррикада из мешков с песком. Людей было немного, и почти все — с оружием и в военной форме.

— Подожди, это еще не сам город, — снова ответила на незаданный вопрос Ксанта. Сама, помнится, удивлялась, когда попала сюда в первый раз. — Это только временный лагерь миротворцев.

— Почему временный? — спросил Кузнец. Хотел солидно промолчать, но не удержался.

— Зона все время плывет — ее границы кочуют с места на место. Вместе с ними переезжают и местные обитатели, легальные и нелегальные. Вокруг Периметра много заброшенных поселков и городков, обычно жизнь бурлит именно в тех, что поближе к очередному лагерю военных. И еще в Славутиче — там расквартированы основные международные силы…

«Хаммеры» немного попетляли по импровизированным улицам и в конце концов затормозили у двухэтажного сборного домика с целой вереницей флагштоков перед входом. На фоне прочих сооружений комендатура смотрелась едва ли не викторианским особняком. Ветер беспокойно трепал украинский, натовский и ооновский флаги. Последний закрутило вокруг древка, и он лишь беспомощно дергался, как собачонка на привязи.

— Приехали, — сказал Ксанта. — Вылезай.

Как ни странно, Мортенсен оказался на месте. Лощеный лейтенантик-адъютант, косясь на громилу Кузнеца, скороговоркой поведал, что господин комендант предупрежден и ждет.

Ксанта заметно напряглась. С чего бы вдруг? В духе мизантропа Мортенсена было бы сейчас промурыжить их несколько часов, отговариваясь занятостью или какой-нибудь срочной поездкой. Разве что пока они с Кузнецом ждали сопровождение (точнее сказать, конвой), коменданту оперативно доставили ее досье и он успел с ним бегло ознакомиться? Этого только не хватало для полного счастья.

Полковника Мортенсена она раньше не видела, хотя наслышана о его скверном характере была преизрядно. Как-то не доводилось встречаться — с военными властями в их группе обычно контактировали немцы, и, в общем, особых препятствий работе биоцентра натовцы не чинили. Разрешение на создание выездного филиала непосредственно в Зоне вырвали с боем еще в Гамбурге, а дальше — немного политики, такта и дипломатических реверансов в сторону НАТО.

Когда секретарь пригласил их в кабинет, комендант поднялся навстречу гостям. Высокий, сухопарый и жилистый, он вполне отвечал стандартному голливудскому образу немолодого военного в чинах — из тех, что хладнокровно посылают героев на смерть, жуя сигару, а прорвавшуюся инопланетную гадость глушат ядерным боезарядом. Разве что прическа подкачала — вместо положенного жесткого армейского ежика Мортенсен щеголял обширной лысиной, столь блестящей, что в нее, наверное, можно было смотреться как в зеркало.

— Добро пожаловать, господа! Чем могу быть полезен?

Конечно, он знал чем. И с каждой секундой ситуация нравилась ему все меньше и меньше. Особенно после того, как стройная девушка с фенечками представилась и выложила на стол все необходимые допуски и разрешения.

— Вы знаете, господин комендант, что, когда случился последний инцидент, биостанцию пришлось законсервировать. Но там одного оборудования осталось на несколько миллионов евро, не говоря уже об уникальных результатах исследований. В итоге, взвесив все «за» и «против», наш Центр принял решение возобновить работу. Насколько я знаю, запрос к вам уже пришел. Меня направили подготовить станцию к приему новой группы. Опыт пребывания в Зоне у меня есть, инструктаж по технике безопасности мне не нужен. Но ваше содействие нам более чем необходимо. Мы просим выделить сопровождение и транспорт. Я прекрасно понимаю, что ходить за Периметр лучше всего в компании хорошо вооруженных профессионалов. Конечно, все услуги и любая помощь будут соответственно оплачены — наш центр не испытывает недостатка в финансировании.

Комендант с ответом не спешил, перебирал бумаги, что-то отстучал на сенсорной панели компакт-компьютера.

После того как постановлением ООН часть голубых касок на самом опасном участке Периметра заменили на русских миротворцев, комендант Мортенсен уже не чувствовал себя в Чернобыле-4 главной шишкой вроде посла США в свежеотдемократизированной республике. Те парни на севере подчиняются ему чисто номинально, при прочих равных полковник Сугорин запросто мог Мортенсена послать. Разделение полномочий, господин комендант, экскьюз ми энд фак офф.

А эта дамочка, несмотря на свои европейские бумажки, живет в Киеве, и гражданство у нее украинское. Муж у нее чистопородный немец, правда, и не вполне понятно, каким образом она сумела вытащить его на Украину… Ах да — он же из того же научного центра, жаждет быть поближе к предмету исследования. В общем, ей куда проще договориться со своими, из ведомства Сугорина, если не выйдет официально. Пойдет в Зону, сгинет там, как и многие до нее, а в штаб-квартире, получив гневный запрос из биоцентра, опять переполошатся, и поздно уже будет оправдываться: мол, я не пускал, я не хотел, она сама, без спросу…

Лейтенант в приемной невольно прислушивался к разговору. Слов не разобрать, но комендант явно вышел из себя — тон беседы с каждой минутой становится все агрессивнее. Может, вызвать охрану?

Минут пять он разрывался между любопытством и субординацией, но наконец не выдержал и перетащил стул поближе к двери кабинета. Здесь было слышно не в пример лучше.

Мортенсен в самом деле бушевал:

— Вы понимаете, о чем просите?! У меня не хватает людей для усиленного патрулирования, а вы говорите — дайте сопровождение! Из кого? Поваров, писарей и интендантов?! Чтобы подготовить солдата к Зоне, его надо тренировать минимум полгода, а потом приходят такие, как вы, просят охрану, и мои люди гибнут за Периметром! Нет, даже не надейтесь!

— Но… господин комендант! Европейский центр биологических инноваций просит вас о содействии. Получено добро из штаб-квартиры, а вы…

— А я обеспечиваю безопасность на месте и имею все полномочия вас не пустить! И не пущу! Потому что Особая охранная зона — это не место для прогулок и не тренажерный зал! Вы что, не понимаете? Оттуда то и дело кто-нибудь не возвращается! Вы молодая красивая девушка, неужели вам так хочется поскорее на тот свет? Там и здоровые опытные мужчины, профессионалы высшего класса, порой погибают на первом шагу. Не-ет, уважаемая мисс, разрешения я вам не дам. И можете жаловаться на меня кому угодно, хоть генсеку ООН!