Сказки темного города. Фатум - Наталиса Ларий Страница 11

Нахмурившись я посмотрела на нее и поняла, что у них с сыном и правда были очень и очень непростые отношения, раз даже привезя меня сюда, она явно сомневалась в том, что ее затея была удачной. А то, что она сомневалась было более чем очевидно.

– Его светлость дома? – спросила графиня у подбежавшей к нам служанке, молодой женщины где-то двадцати пяти лет отроду.

– Нет, он уехал еще утром. Предупредил, что будет к ужину, – ответила она, сделав реверанс.

– А куда поехал? Не сказал?

– Нет, ваша светлость. Вы же знаете, он никогда не ставит в известность о таком, – девушка грустно улыбнулась, и я поняла, что у них с графиней тёплые, дружеские отношения, скорее всего.

– Люсиль, это Кэтрин, – графиня представила меня девушке. – Она теперь будет жить у нас.

– Очень приятно, мадмуазель, – девушка наклонила голову в знак уважения. – Пойдемте, я вам покажу вашу комнату.

– Да, Кэтрин, иди прими ванную и переоденься, а потом можешь спускаться вниз. Скоро ужинать будем, – графиня погладила меня по плечу, словно успокаивая.

– Хорошо, – ответила я и направилась за Люсиль на второй этаж.

Пройдя по длинному коридору, Люсиль остановилась около одной из комнат и открывая дверь сказала, улыбаясь:

– Это лучшая комната в доме. Я сделала все, чтобы вам было уютно здесь.

Зайдя в комнату я и правда оказалась словно в каком–то маленьком, сказочном мирке, сотканном из красивых белоснежных штор на огромных окнах, большой кровати под таким же белоснежным балдахином, огромном пушистом ковре молочного цвета, и красивой мебелью из дуба, украшенной резными цветами. На маленьком туалетном столике стояло невесть какое количество всяких женских мелочей, без которых ни одна красавица не могла бы представить свою жизнь.

– Здесь ванная комната, – Люсиль открыла дверь в смежное помещение, и я увидела там красиво отделанную белым мрамором ванную, уже наполненную до краев белой пеной. – А здесь гардеробная, – за другими дверьми была просторная комната с огромным зеркалом. – Завтра утром приедет женщина, которая обшивает графиню, она снимет мерки и уже через пару дней у вас будет все необходимое. А пока вот несколько нарядов, которые вы можете надеть, – она указала на висевшие платья пастельных тонов, проведя рукой по которым я отметила про себя, что сшиты они из очень дорогой ткани и что такие платья стоили целое состояние.

– Спасибо большое за заботу, – поблагодарила я ее.

– Это моя работа, только и всего, – улыбнулась женщина. – Вы теперь…, – она начала говорить и умолкла, испуганно посмотрев на меня.

– Ничего, ведь и сама не знаю, как называть-то себя теперь. Была недавно любимая дочка у родителей моих, а здесь кто? Непонятно, – устало вздохнула я, направляясь в ванную, на ходу расшнуровывая платье.

Смыв с себя душистой водой напряжение, накопившееся за прошедший день, я вышла в комнату и увидела, что Люсиль все еще была здесь.

– Можно мне помочь вам сделать красивую прическу? – она указала мне на туалетный столик и подсев к нему я сдалась на милость ловких рук женщины. – Вы такая напряженная, – наконец прервала она молчание, повисшее в комнате.

– Да, есть немного, – я натянуто улыбнулась.

– Я бы на вашем месте так же себя вела. Оказаться человеку на землях вервольфов, да еще в таком положении, это вам не шутки.

– Да, приятного мало, – задумчиво ответила я, наблюдая в зеркало, как Люсиль ловко укладывает мои волосы. – А ты давно работаешь у графини?

– Да десять лет уже как. До этого бабушка здесь работала моя, а когда ее не стало, то покинула родительский дом и перебралась сюда.

– Может расскажешь мне о сыне графини? – я поглядела из–подо лба на девушку. – Если тебе можно рассказывать такое мне.

– Отчего же. Можно. Каких-то особо важных секретов у них нет. Что вам рассказать? – усмехнулась она.

– Не знаю даже. Расскажи мне о нем и о его жене.

– Ну что тут рассказать, – она нахмурила лоб, словно припоминая что-то важное. – Они красивая пара были очень. Шэриза, так звали жену его светлости, была очень своенравная женщина, влюбленная в жизнь и во все ее проявления. Его светлость более спокойный, темперамент у него ровный такой, я бы так это сказала. Гордый очень. А жена его была – сорви голова. Очень любила общество, при дворе часто появлялась, с его величеством в дружеских отношениях была. Без нее не обходилось ни одно празднество. Все куда-то бежала, торопилась, словно чувствовала, что отведено ей недолго в этом мире быть. Они прожили в браке несколько лет, но детей она не хотела заводить, чем очень гневила графиню. Да и не мудрено это, где такое видано, чтобы женщина–вервольф и вот такой образ жизни вела. Но его светлость никогда ни слова не говорил жене, он ее очень любил ведь, да и она его тоже. Потом Шэриза забеременела ну и остепенилась, начала гнездо вить, – грустно усмехнулась Люсиль. – Одежду для малыша шила по вечерам, к подругам ходила часто, у которых дети уже были. Так и пролетели девять месяцев. А потом тот вечер, как сейчас помню, у нее схватки начались, ее отвели в покои и оставили. У меня до сих пор в ушах стоит ее вой, полный боли и отчаяния. Промучилась она так несколько часов, да под утро и затихла. Навсегда. И малыша так и не смогла родить. Погиб вместе с ней. Его светлость тогда думали с ума сойдет, когда вернулся и узнал, что ее больше нет. Он так горевал, что я такого состояния у мужчины никогда не видела. А потом он меняться стал. Жесткий такой, непробиваемый какой-то начал становиться. К матери как к чужой относится, хотя у них такие всегда теплые отношения были. Да и к окружающим тоже не очень–то благосклонен. Бывает, как гаркнет на меня, так, что кровь в венах стынет. С друзьями лучшими почти не видится. Теперь больше общается с теми, с кем до всего этого только здоровался и не более. Как-то так, – проговорила девушка, украшая мою прическу шпильками с камнями.

– А что значит отвели в покои и оставили? – нахмурила я брови, не поняв эту фразу.

– Ну у нас принято рожать в одиночестве. Особенно высшим женщинам-вервольфам, – ответила Люсиль.

– А почему? – удивилась я.

– Считается, что только так ребенок получает силу клана. Если женщина, на тот момент в облике волчицы, родит сама, то ребенок будет сильным и в будущем сможет занять достойное место в клане. Если мать слаба, то значит и малыш будет так же слаб, поэтому и…, – она не договорила, покосившись на меня и видя с каким ужасом я смотрю на нее.

– Вы вообще нормальные? – моему возмущению не было предела. – Что значит бросить роженицу в тот момент, когда она сама беспомощна, как котенок! А если кровотечение!? И ребенок, или волчонок, как тут вообще вас называть?! Если он не так лежит, как надо?! При чем здесь слабость или сила матери? Это ведь такое состояние, когда не знаешь, что вообще может случиться! Как так можно!?

Люсиль молчала некоторое время, затем тихо добавила:

– Некоторые иногда прибегают к помощи повитух. Но это в основном средний класс вервольфов, да и то, делается это все тайком. Шэризе можно было бы помочь, но графиня хотела, чтобы все было сделано по правилам. Но та не справилась и погибла.