Дворец для любимой - Владимир Корн Страница 11

Потом я немного ему пособолезновал, сказав, что такое оружие невозможно купить нигде и ни за какие деньги. Ну и еще обмолвился о том, что все офицеры формирующейся бригады будут иметь подобные револьверы. И мы поладили.

Вместе с нами на вершине холме сейчас присутствовал командующий полком конных егерей барон Эрест фер Энстуа. Тоже молод, не больше тридцати, но, в отличие от Антонио, всегда серьезен. Несмотря на отсутствие каких-либо протекций и не слишком-то знатное происхождение, уже командует полком. Отлично проявил себя во время карательной экспедиции в степи вайхов после очередного их визита в имперские города. Никакой излишней жестокости, но и никакого миндальничания. Пришел и выполнил свое дело, причем выполнил качественно.

Фер Энстуа я знал с тех далеких времен, когда еще сам был бароном. Тогда я со своими людьми преследовал Говальда, жестокого бандита, объявившего себя владыкой Майронских лесов. Затем мы встречались еще пару раз при разных обстоятельствах и вчера поприветствовали друг друга как добрые знакомые.

Не нуждались оба этих человека в подбадриваниях или словах напутствия. То, что прикажут, – сделают, в случае необходимости не побоятся взять ответственность на себя. Сейчас мы лишь обменялись парой ничего незначащих слов.

Кстати, егеря фер Энстуа одними из первых в Империи получили нарезные капсюльные штуцеры. Они и с гладкоствольными ружьями порой умудряются вытворять чудеса, так что штуцеры пришлись им впору. Конечно, это не затворные карабины команды Антонио фер Дисса, но винтовок хватило только для них да для императорской гвардии. Гвардия, она и есть гвардия, к тому же одной из ее обязанностей является охрана императорского дворца. Оба гвардейских полка тоже присутствуют здесь, на берегах реки Варент.

Позиция, занятая егерями барона и кавалеристами фер Дисса, несколько выдавалась вперед в общем построении войск, так что картина предстоящего сражения просматривалась как на ладони. При помощи неплохой оптики, конечно.

Герцог оказался прав – атаку войск Готома следовало ждать именно по центру. Хотя, на мой взгляд, ширина речной долины не слишком-то и предполагала других вариантов развития событий. Именно в центре была сконцентрирована основная часть имперских войск. Что в общем-то тоже логично, ведь при атаке по флангам оттуда быстрее всего получится перебросить часть войск в любом направлении. Там же, правда, во второй линии обороны находился и один из двух гвардейских полков. Даже с такого расстояния гвардейцы выделялись на общем фоне ярко горящими на солнце кирасами и шлемами с плюмажем. Второй полк гвардии был отведен в тыл и находился в резерве.

Я снова перевел взгляд на приближающегося врага. Передовая часть войск Готома, следующая несколькими колонами, уже успела приблизиться на расстояние пушечного выстрела. Началось.

Грохот орудий слился в сплошную канонаду, и местность перед фортом быстро заволокло дымом. Выстроенные перед нашим укреплением пехотные полки палили залпами.

Здесь, как и в моем мире, тактика ведения огня пехотой заключается в залпах плутонгами, когда первая шеренга, произведя залп, падает на колени, давая возможность выстрелить следующей. Стрельба при этом ведется шеренгами, поочередно, и, когда залп производится последней шеренгой, первая успевает перезарядить ружья. Затем все повторяется по кругу.

«Имперский пехотный полк разделен на три батальона по пятьсот человек. Выстроен он побатальонно, в шеренге сто человек, а всего шеренг пять. Темп стрельбы у наших пулеметов – пятьсот-шестьсот выстрелов в минуту. Получается, батальон можно заменить одним пулеметом, и плотность огня у него будет примерно такая же. При условии, что численность полка в имперской армии составляет порядка полутора тысяч человек, любой из них по плотности огня можно легко заменить тремя пулеметами. Ведь времени, потраченного на то, чтобы передняя шеренга припала на колено, а следующая успела навести ружья на цель, с лихвой хватит на перезарядку пулемета», – размышлял я, глядя на разворачивающееся перед моими глазами сражение.

Была у меня мысль поставить часть пулеметов на самом опасном участке, и я даже поделился ею с герцогом. Что представляет собой такой механизм, он знал, еще несколько месяцев назад мы устроили своего рода презентацию для нескольких высших чинов имперской армии. Надо ли говорить о том, что зрители были весьма впечатлены, но, когда дошло до возможности применить пулеметы в деле, герцог надолго призадумался, а затем отрицательно покачал головой. Не знаю, почему он принял такое решение, но настаивать на своем мнении я не стал. И теперь посчитал, что зря, ведь кроме эффективности пулеметного огня существует еще и немалый психологический фактор.

Король Готом о новом оружии знал тоже, когда-то мне пришлось продемонстрировать пулемет его послу в Империи как средство устрашения и предостережения. Тогда я считал, что нам удастся наладить пусть и не массовый выпуск, но несколько сотен экземпляров успеем сделать точно. Увы, как говорится: было гладко на бумаге…

Тем временем пехота Готома, несмотря на потери, сблизилась с передовыми построениями имперских войск. Ветра почти не ощущалось, и низину все больше заволакивало пороховым дымом, из-за чего видимость была просто отвратительной. Происходящего у форта было не разобрать, но, судя по тому, что наши батареи смолкли, оборона прогнулась.

К ставке герцога примчался одинокий всадник, а спустя несколько минут оттуда отправились уже трое посыльных. Можно не сомневаться: герцог отдает приказы, выправляя положение.

И действительно, часть имперских войск пришла в движение, направляясь к форту, главнокомандующий вводил часть резервов. Гвардия оставалась пока на месте, хотя один из всадников прибыл и к ним.

Потери у Готома должны быть, как без этого. Все же применение новых пуль давало возможность начать стрельбу на расстоянии, ранее недоступном. Еще задолго до сближения войск вперед выскочили около ста застрельщиков с нарезными ружьями, которые смело можно называть винтовками. Конечно, комариные укусы, но сам факт. Где-то там, в дыму, действовали и полтора десятка стрелков из Доренса, вооруженных винтовками, обогнавшими свое время на добрые пару столетий. Пусть и несерьезно количество, но и цель у них особая – офицеры армии Готома. Офицеры – это то, чем сильна любая армия. Помимо выучки, вооружения и боевого духа, конечно.

Пятеро таких стрелков остались при мне, и на них у меня имелись особые планы.

Холм, на котором находится штаб короля Готома, с моего места просматривался отлично. И даже фигурки, если хорошенько присмотреться в бинокль, можно разобрать. Но далеко, черт возьми. А вот если в нужный момент попытаться совершить прорыв всей бригадой, чтобы выйти на расстояние верного выстрела для моих новоявленных снайперов… Пусть даже самого Готома достать не получится, но проредить число его генералов… Сейчас я старательно загонял эту мысль глубоко внутрь, чтобы не сглазить.

Вот к полку тяжелых кирасир от ставки герцога направился гонец, вот он достиг его, уже заметно какое-то движение… Неужели герцог решил задействовать конницу? Но ей же негде будет развернуться в боевой порядок, и скорость набрать не получится. Слишком сложный маневр среди войск, чтобы создать для кирасир нужный коридор в пехоте. Но как будто бы нет, кирасиры остались на месте. Может быть, мне следует прибыть в ставку герцога, проникаться, так сказать, чужой военной мудростью? С другой стороны, что это даст, раньше надо было начинать, лет пятнадцать-двадцать назад.