Трудное счастье короля Артанаэша Первого - Дина Сдобберг Страница 11

Неемия несколько раз повторила про себя свою же последнюю фразу. Перед мысленным взором появилась сначала картинка, как в зимнем лесу непонятно откуда появляются лорды, с явным выражением удивления на лицах, а затем, как Артан несколько раз пытается воспользоваться своей силой, но кроме синих искр ничего не получается.

Ее воспитывал крепко битый жизнью артефактор. Он и сам служил страшным примером того, что может быть в случае, если вдруг что-то пойдет не так.

Но. как только он заметил яркий блеск любопытных глазенок и почувствовал в девочке родственный дар, Леонард постарался максимально обезопасить ребенка на будущее.

Артефактор, не смотря на ворчание хозяйки, что ни к чему ребенку о таком знать, рассказывал маленькой Мие, как он оказался «на службе» у лорда, как жил, как каждый раз, когда после того, как он выкладывался на полную, с ужасом ждал, что резерв не восстановится. Потому что у тех, кто приносил ему еду и периодически проверял, жив ли он вообще, был приказ от лорда, что если он выгорит, то от него следовало избавиться.

Поэтому у него было тринадцать обязательных правил, соблюдение которых он считал неукоснительным. А главное, он смог привить эти правила Мии. И сейчас в ее голове звучал голос старого артефактора.

« Самое первое и самое главное правило любого артефактора, Мия, это понимание, что артефакторика это строгая наука, которая любит экспериментаторов, но терпеть не может самодеятельности»

Леонард учил маленькую Мию всегда четко рисовать в голове тот результат, который ей нужен. И как она к этому итогу придет.

Сейчас ей нужно было получить артефакт, который, во-первых, не терялся бы и был привязан к владельцу. Во-вторых, препятствовал чужому воздействию и перекрывал возможность случайного перемещения или по чужой воле. При попадании в подстроенную ловушку-портал, например. А в-третьих, этот артефакт, должен обеспечить самому Гаэр-ашу возможность переместиться, откуда угодно, хоть из самого защищенного каземата самого сильного архимага!

Слова Риаллин о запонках подсказали, как можно закольцевать два разнонаправленных потока. Мысленно Мия зажгла себе два огонька, обозначающие две части будущего артефакта. Итак, обе части должны быть привязаны к владельцу, без возможности потери или кражи. Одна часть должна быть отсекающим щитом, вторая, словно раскаленный клинок должна прорывать любые плетения. Воодушевившись, Мия решила заодно добавить и функцию силового аккумулятора для этих запонок, то есть сделать нечто вроде постоянно самовосполняемого накопителя.

Пришло время второго правила.

«Как бы ни была важна предстоящая работа, никогда не приступай к сотворению артефакта, не проверив своего резерва и не имея под рукой парочки накопителей».

Старый артефактор искренне считал, что от выжатого и обессиленного мага, пользы столько же, сколько от нарисованной воды в пустыне. Мия с удовольствием ощутила, что ее резерв полон, а значит, можно не откладывать задуманное.

«Артефактор должен избегать в своей работе любых искажений. А значит никаких активных артефактов во время работы».

Мия ухмыльнулась, представив, что сейчас начнется. И дезактивировала свои артефакты. Пока она снимала все свои обереги, защитный и открывающий мысли артефакты, и убирала их в экранированный ящик, она медленно считала про себя, отсчитывая, сколько времени понадобится Риаллин, чтобы...

– Ты... Ты что, воздействовала на меня? – раздалось подозрительно тихое из-за спины.

– Конечно. – Ответила Мия оборачиваясь. – А ты как себе представляла? Я стану ночевать в одной комнате с незнакомым мне человеком и не проверю перед этим, кого мне судьба в соседи подсунула? А может ты, к примеру, человеческие глаза коллекционируешь, а именно с оттенком как у меня, тебе и не хватает? Я, знаешь ли, тоже мечтаю о свободе и независимости, только желательно в тепле, уюте и здоровой.

– Но как? – девушка явно проверяла свои собственные артефакты.

Мия подняла за цепочку снятый кулон, где на овальном ложе из лазурита причудливо сочетались вставки из авантюрина разных цветов.

– Нет вредоносного воздействия! Ты изменила целительский амулет, который используют для обследования бессознательных больных целители с небольшим уровнем резерва, и сдвинула его в сторону открытия чувств и мыслей, спрятанных глубоко в сознании! – сразу поняла Риаллин. – Тааак...

– Все защищаются от вреда, нападения, влияния. Но никто не защищается от лечения. – Рассмеялась Неемия. – Ну, чего ты сразу задумалась? Подумаешь, кто-то кроме тебя будет знать, что ты любопытна, особенно если это касается новых знаний в артефакторике, что гордишься тем, что смогла создать подряд несколько Эль-таимов, а кто бы ни гордился? Ну, хочешь ты, придуманной тобой свободы, не понимая, что так не будет и это невозможно, и закончится, скорее всего, плачевно для тебя? Тут знаешь, каждый помогает естественному отбору, как может. Кто-то убивает других, а кто-то себя. А уж, что ты грызешь себя из-за того, что выбрала кого-то кроме Гаэр-аша, вообще никого не касается. Но я тут отвлеклась, пора переходить к четвертому правилу Леонарда.

– Что, прости? Что за правило? – удивилась впервые слышавшая об этом Рия.

– Дядя Леонард, это артефактор, который меня воспитывал вместе с бабушкой. Это придуманные им правила, чтобы выжить. – Пояснила Неемия, тщательно вычерчивая круг, внутри которого она собиралась создавать свой подарок ректору. – Тяга к артефактам у меня проснулась рано. Но тяга, и даже талант, без знаний всего лишь изощренный способ самоубийства. И это не мое мнение, это дядя Леонард так говорил. Кстати, именно он мне рассказал, как живут артефакторы «на свободе». Он тридцать лет просидел в подвале одного из замков ныне покойного лорда в ошейнике, и сбежал, оставшись без ног.