Сгореть быстрее звезды - Иванна Кострико Страница 11

– Кира, а можно ты эту книгу возьмешь, но пойдем изучать мы её в кафе, – страдальчески глядя на неё попросил Гарц. – А то сидеть в общежитии, даже в твоей комнате, как – то не очень хочется. Ну устаем мы от него.

– А я разве сказала, что мы едем в общежитие? – удивленно подняла брови Кира. – Я, по-моему, пригласила вас к себе домой. Но если вы настаиваете на кафе, то поехали заберем книгу и в кафе.

– Прости, я не понял, что речь идет о чем-то еще, кроме комнаты в общежитии, – изумлено глядя на девушку произнес Гарц. – Если это не общежитие, то я согласен. Только надо еще Эда будет забрать. Мы втроем лучше думаем.

– Хорошо, – пристально посмотрев на мужчину и немного помолчав согласилась Кира. – Я закажу еду, и нам её домой доставят. Поехали. Сейчас такси вызову.

– Кира, – рассмеялся Асель, – у меня есть привычка ездить на такси, только когда я напьюсь. А сейчас я трезвый как никогда. Так что едем на моем аэроне. Гарц ты с нами или на аэросе.

– С вами, – ответил Обренович, набирая комбинацию на браслете и отправляя автоматом свой аэрос в академию. – Сейчас еще Эду позвоню. Пока долетим он освободится.

Кира села рядом с Аселем и уставилась в одну точку. Мысли крутились в голове не давая покоя. Впервые за последние несколько месяцев она переступит порог своего дома. Да еще не одна. Почему-то было не по себе. Это было их убежище с Рашем. И они никогда и никого туда не приглашали. Впервые она туда едет с гостями. Может и хорошо, что ни одна. Не так больно будет. И Киру опять унесло в воспоминаниях на Умаг. У неё перед глазами стояло, как бежали в сторону Ассамблеи женщины и дети, заполняя все комнаты в здании. Как появилась на пороге Королева со снохой и маленькими принцами. Кира, старалась не заходить в ту комнату, где они разместились. Но Королева сама её нашла и глядя в глаза произнесла только одну фразу: «Прости и спасибо за все». За что она говорила ей спасибо? За то, что не стала на пути у её сына или за то, что приютили в здании принадлежащему Федерации? А потом была резкая боль в сердце. И каким-то шестым чувством, Кира поняла, что Раша больше нет. Она влетела в комнату, где находилась королевская семья и увидела сразу постаревшую и осунувшуюся мать Раша. Она тоже почувствовала смерть сына и увидев Киру кинулась к ней. Они так и стояли обнявшись, две женщины, потерявшие самого любимого и дорогого человека. А потом раздался крик и поступило сообщение о том, что несколько пикачей пиратов прорвались и летят в их сторону. Кира оторвалась от Королевы и посмотрела в сторону кроваток, где спали двое мальчишек, сыновей Раша. И королева сама подтолкнула её к ним, второй рукой удерживая сноху, попытавшуюся встать на пути у Киры. Нагнувшись над спящими малышами, девушка почувствовала тепло, разлившееся в груди. И так невыносимо закололо сердце, когда один из мальчишек проснулся и посмотрел на Киру до боли знакомыми карими отцовскими глазами. Кира нагнулась, быстро поцеловала обоих и перекрестив побежала на выход. На свой первый и самый страшный бой. Как же ей тогда было страшно. Она буквально вся тряслась от представшей перед ней картины. Несколько пикачей неслись на полной скорости в их сторону. И она понимала, что это несется её смерть. Пираты не оставляли свидетелей. И им было глубоко безразлично, член ты Федерации или нет. Но она просто так не сдастся. Даже зная, что ей не выиграть эту битву, она все равно примет бой. Пусть немногих, ну хоть кого-то она унесет с собой. Пабло встал рядом, взял её за руку, давая понять, что он согласен и тоже готов принять бой.

– Что будем делать? – не отрывая взгляд от приближающихся летательных аппаратов, спросил он.

– Я поднимаю огненную стену, а ты придаешь этой стене ускорение, – внешне спокойно ответила Кира, хотя внутри девушки каждая клеточка дрожала от страха. – Знаешь, как тайга горит, когда начинается ветер и огонь получает дополнительный кислород. Вот и мы сейчас с тобой это сделаем.

И Кира подняла языки пламени вверх и тут же подключился Пабло, со своими воздушными потоками. В считанные мгновения они раздули костер до невероятных размеров и температуры и погнали эту стену прямо на летящие на них пикачи. На пути у стены огня, находился небольшой березняк, который добавил температуру горения. Кира из последних сил держала огонь, даже тогда, когда рядом упал Пабло, сгоревший в бешеной температуре. Она еще видела, как не сумев уйти от пожара, машины пиратов просто врезались в неожиданно вставшее перед ними огненное препятствие. Последнее, что зафиксировало её сознание, это как летательные аппараты, прошедшие созданный ею огонь, летели дальше, как огненные кометы, сгорая на лету вместе с пассажирами. Потом была темнота. И эта темнота длилась вечно. А когда она вышла из комы, почему-то спокойно приняла известие, о том, что Умаг устоял. Не было ни радости, ни облегчения. С самого первого момента её пробуждения была нечеловеческая усталость и пустота в душе. Только вот с чем в большей мере связана это пустота, Кира так себе и не смогла объяснить. С тем что потеряла единственного близкого человека? Или с тем, что выгорела тогда полностью? А может все вместе. Какой-то период её даже устраивало это состояние, благодаря которому она не билась в истерике, а спокойно приняла известие о выгорании. Вот только последнее время Эд, периодически вводит её в недоумение. Что он преследует? Хочет вернуть ей эмоции? Но зачем ему это? В любовь с первого взгляда она не верит. Это чувство все равно должно крепится на какой-то основе. Общие интересы, увлечения ну или просто симпатия. А какая симпатия может быть к ней, с её потрепанным измученным видом. Да и на тренировках она, как многим кажется, чересчур жесткая. Гоняет их до мальчиков кровавых в глазах. Нет ни одного человека в команде, который не обматерил её с ног до головы и не послал. А по-другому она не может. Пусть пусто в душе и нет надежды на то что разгорится такой знакомый и привычный огонек. Даже на простое человеческое тепло она не рассчитывает. Но она так хочет, чтобы эти десять парней вернулись с задания, к тем, кто их ждет. И вернулись ни калеками, которых потом напичкают железом и пластиком, а целыми и невредимыми. И если для этого надо, чтобы они после каждого занятия её тихо ненавидели, значит пусть будет так. Пусть ненавидят, с неё не убудет. Лишь бы живы были. А еще, в последнее время, её беспокоят взгляды Гарца. Как будто он хочет ей что-то сказать, но сдерживается. Порой, она ловила эти взгляды исподтишка. И он сразу отворачивался, лишь их глаза встречались. А иногда наоборот, стоял и в упор её разглядывал. И было что-то в его взоре, что заставляла Киру напрячься. Она не понимала такого интереса к своей персоне и это её тревожило. Размышляя о своем, Кира даже не заметила, как в аэрон сел Эд. Она очнулась только тогда, когда Асель уже второй раз спросил её куда лететь. Благодаря «Кузе», её искусственному домовому, дома все было чисто, даже слишком. Она отвыкла от этого дама и чувствовала себя неуютно. А может ей это только показалось? Найдя нужную книгу, занялась сервировкой стола. С удивлением отметив, что навыки не потеряла. А вот желание Эда посмотреть снимки из элефота, застало врасплох. Немного подумав, Кира решила, что ничего не будет страшного если он их посмотрит. И закрыв несколько папок, где были снимки с Рашем, она открыла доступ ко всем остальным. К её удивлению, элефотом заинтересовались все трое мужчин. Даже Асель, отложил уже начатую читать книгу и тоже с интересом разглядывал. Да и сама Кира, с неожиданным интересом стала рассматривать снимки, вспоминая маму. Не ту опустившуюся женщину с потухшими глазами, которой она была последнее время. А высокую, статную красавицу с необычными глазами, в которых всегда светилась любовь. В её серых глазах, застыли небольшие зеленные крапинки, как камушки в горном ручейке. Кира тоже любила, без оглядки на молву, до потери головы. Но в отличие от мамы, она с первого дня знала, что придет время и Рашу надо будет уйти. Он и так до последнего оттягивал их расставание. Поэтому считать Раша предателем она не могла. Все её воспоминания о нем были светлые и добрые. Просто она не хотела вспоминать, боясь появления эмоций, которые могли бы сделать её слабее. А мама, не ожидала удара в спину, от того, кем жила, кем дышала. И оказалась слабой, перед обстоятельствами. Но на снимках она была еще живая, веселая, любимая и любящая всем сердцем, всей душой.