Никто и звать никак - Полина Ром Страница 11

Для начала я сняла шкуру с курицы. Целиком. Это совсем не так сложно, как кажется. Я помогала себе черенком ложки. Кончики крыльев остались в шкурке, а кончики голеней я перевязала ниткой. Отложила шкурку и сняла мясо с костей. Кости отодвинула — они мне не понадобятся.

Взяла в обе руки по ножу и начала равномерно разрубать мясо. Делала я это достаточно ловко. Хотя моторика тела и отличалась от моей, но если не думать, а просто рубить, то все получалось. Мясорубки здесь не было и морковку я рубила вместе с куриным и свиным мясом. Размолов все в блин я ловко подхватывала широким лезвием фарш с краев, складывала его компактнее и начинала снова работать двумя ножами. Через некоторое время передо мной лежала кучка фарша довольно мелкой фракции. Конечно, это не настоящий галантин будет, но как одна из вариаций — сгодится. Можно вместо хлеба, или вместе с хлебом, добавить грецкие орехи, грибы или чернослив, можно курагу или фисташки, можно рюмочку коньяка или сухого белого. Вместо свинины можно взять говядину или телятину. Вариантов — сотни.

Белые сухари я просто размяла рукой и, сложив фарш в миску, туда же добавила размятый хлеб и сливки, соль, специи и сырое яйцо. Перемешала фарш, набила шкурку и зашила. На противне поставила ее в печь для хлеба и забыла примерно на полтора часа. Можно было, конечно, зашить в салфетку и сварить, но тогда не будет румяной корочки. Крат Партон не сводил с меня глаз. И пробу снимал сам, лично. Мне тоже достался кусочек. Остальное пришли пробовать повара с других участков. К ужину вторая курица отправилась на господский стол. Делал ее уже сам крат Партон под моим наблюдением.

Я думала, что для меня с введением нового рецепта что-то изменится. Но нет, вся обычная работа была на мне. Более того, к вечеру мне стало казаться, что крат мной недоволен… Никогда раньше он не заставлял меня выносить помой. Бочки были очень тяжелые. Нет, когда набиралась слишком много, он мог заставить отнести пару ведер. Но не тележку с бочками! Их, обычно, вывозили мужчины-рабы в конце рабочего дня. Все съедобные ошметки и остатки — на скотный двор, свиньям. А кости, грязную воду и прочее, что плескалось в другой бочке — к специальной яме. Новую недавно открыли довольно далеко. Старая была ближе, но уже полна, а с осени вырывали несколько таких. Старую закидали землёй, а на следующей положили деревянную крышку, чтобы никто не свалился ночью.

Я толкала телегу с двумя бочками какими-то неимоверными усилиями. Мне просто не хватало веса толкать ее нормально. Она сдвигалась чуть ли не по дециметру. Бочку возле свиного загона я сдвинула с тележки на специальную тумбу, упираясь ногами в нее, а спиной — во вторую. Завтра рабы ее вывалят в свиные кормушки. Тут же стояла пустая — её я захвачу на обратном пути. Дальше везти было легче.

Из-за туч показалась одна из лун, стало светлее.

Даже небольшой вираж возле кустов я проделала сравнительно легко. Но вот как опрокинуть бочку — не понимала. Я с трудом отодвинула склизкую вонючую крышку, она была слишком тяжелой и начала примерятся к бочке. Может получится свалить ее на бок?

Запыхалась я сильно, поэтому и не услышала чужих шагов…

Рывок за волосы был очень силен, я бы упала, если бы альтиго Граг не удержал меня за них. Боль была адская — он держал меня практически на весу и мне казалось, что сейчас мой скальп останется у него в руках а я, всё же, упаду… Я невольно пыталась схватится за его одежду, что бы не висеть на волосах и нож под руку мне попался случайно. А альтиго грубо выкручивал мне сосок свободной рукой… Я просто обезумела от боли и… Рукоятка была у меня в руке, я даже не замахивалась, просто ткнула, куда дотянулась. Нож вошел ему в яремную ямку легко и абсолютно точно. Он уронил меня и начал хвататься за горло, а потом, наполовину свалившись в открытый люк, затих… Несколько минут я глубоко дышала смрадным воздухом возле ямы, а потом меня вырвало.

И это был такой всплеск адреналина, что пробился даже через мой отупевший мозг. Как будто до этого мгновения я не понимала скотства своей теперешней жизни!

— Никогда… Больше — никогда!

Слова были бессмысленны, но я четко понимала их суть.

Тело я спихнула в яму. Бочку все равно не могла перевернуть, но точно знала: у меня на руках кровь. Совсем немного, но её нужно смыть до возвращения на кухню… Благо, то небольшое количество, что попало на меня, не попало на одежду — рукава я всегда закатывала.

Тело мне пришлось лишь немного подтолкнуть и приподнять за ноги. Голова и плечи уже висели над ямой и я, один раз хорошо натужившись, услышала всплеск.

Дальше я действовала автоматически, как будто прятала трупы каждый день.

Голыми руками я полезла в жирную и вонючую жижу и начала руками разгребать кости. Там, чуть глубже, я точно знала, лежал глиняный горшок с большим сколом. Им можно будет вычерпать жижу и тогда я смогу перевернуть бочку. Я успела вылить три или четыре литра, когда с похожей телегой подошел еще один из рабов. Имени я не знала, он немой и работал тестомесом. Поняв, что возится я буду очень долго, он сам перевернул мою бочку — возможно, торопился и боялся наказания. Разговаривать он не мог — у него был вырезан язык. Однажды я у него что-то спросила и он просто открыл рот и показал мне… Закинув бочку мне на тележку он ждал, пока я освобожу место для его телеги. Она стояла у кустов и в темноте казалась огромной.

Обогнув кусты я немного задержалась и посмотрела, как он выливает в яму свои помои. В темноте невозможно было увидеть, заметно ли тело или нет. Одна надежда на то, что такой мусор обычно вывозят в сумерках или ночью. Для дерьма существовали другие ямы, в другом месте.

Я дошла до тумбы у свиного загона, поставила пустую тару. Немой раб обогнал меня, легко кинул себе в тележку вторую бочку и скрылся в темноте. Я постояла еще минуту, вытирая руки о траву. Запах был мерзкий… Всё здесь было мерзкое! И отношение людей друг к другу, и условия и еда… Всё!

То, что я сбегу отсюда — это несомненно. Ещё не знаю как, но это уже и не важно. Способы есть всегда. Я даже знала, как снять ошейник. Но мне нужна еда и одежда. В такой меня поймают быстро. Значит — надо готовится. Один раз мне повезло, кто знает, что будет во второй раз? Мне нужно быть очень аккуратной. Я покопалась в душе, но не нашла ни капли жалости или раскаяния. Тварь получила своё.

Крат Партон отвесил мне оплеуху за то, что я долго возилась, а я боялась посмотреть ему в глаза. Мне казалось, что он прочтет там все…