Злая зима - Ольга Ярошинская Страница 11

Брун нахмурился и, залпом выпив кофе, налил еще чашку из кофейника.

– А для меня у тебя что-нибудь есть? – в голосе гиены прозвучали жалостливые нотки.

– Сегодня встречался с клиенткой. Но пока что-то непонятное. Вроде как ее обокрали, но непонятно, украли что-нибудь или так заходили, посмотреть.

– Люблю запутанные истории. – Клиф снова облизнулся, повернулся к Эльзе. – Я репортер. Мастер пера и клавиатуры, высекаю искры из человеческих сердец, охочусь за сенсацией.

– Сплетни, грязные подробности и домыслы на пустом месте, – пояснил Брун.

Клиф, нисколько не обидевшись, скабрезно ухмыльнулся.

– Иногда самые невероятные домыслы оказываются истиной, – глубокомысленно произнес он. – Эльза, твое лицо кажется мне знакомым.

– Мы точно не встречались. – Она схватила стакан и пригубила густой соленый сок.

– Ладно, Клиф, к большому моему сожалению, у нас с Эльзой есть планы. – Брун выгреб из кармана несколько купюр, положил на столик. – Закажи вишневый пирог, очень вкусно.

– Пока, верзила. Эльза, – Клиф схватил ее руку прежде, чем она успела среагировать, и припал к ней долгим влажным поцелуем, – было приятно познакомиться.

Эльза кивнула, сдернула шубу с вешалки и поспешила за Бруном, тайком вытирая руку о джинсы. Она задержалась у зеркала, поправила волосы, застегнула шубку и, выходя из кафе, столкнулась с мужчиной.

– Простите. – Она шагнула в сторону, но мужчина вдруг схватил ее за локоть. Пальцы сжались на руке до боли. Эльза вскинула на него взгляд, вздрогнула. Темные, как вишни, глаза, алая бирка в ухе, широкий сплюснутый нос. Стеганая куртка распахнута, под ней – голое тело, вязь татуировки стекает по крепкой груди под пояс штанов.

Эльза дернула рукой, пытаясь высвободиться, но оборотень перехватил еще сильнее, пальцы второй руки скользнули по меху.

– Натуральный, – хрипло сказал он. – Ах ты, маленькая живодерка. А если б тебя так.

Он вдруг схватил Эльзу за волосы, потянул так сильно, что ее голова запрокинулась. Огромная капля облезлого кетчупа с вывески зависла прямо над ней. Эльза взмахнула свободной рукой, не глядя, наотмашь влепила пощечину. Оборотень отлетел от удара, впечатался в стену, бордовые лепестки высохшей краски обсыпали его как невесту на свадьбе. Он недоверчиво потрогал щеку, на которой алел отпечаток ладони, утробно зарычал, шагнул к Эльзе.

– Она со мной. – Брун вырос перед ней как скала. – Остынь, Аурун.

Оборотень принюхался, сплюнул.

– Ты не умеешь выбирать женщин, Брун.

– Есть такое, – согласился тот и подтолкнул Эльзу к машине. – Садись.

Эльза подбежала к «Тахо», вскарабкалась на сиденье, ее руки дрожали, и она раз за разом не попадала замком ремня в паз.

– Дай я. – Брун перехватил ремень безопасности, защелкнул.

Когда они отъезжали, оборотень все еще стоял перед кафе, наблюдая за машиной. Мелкое снежное крошево падало на смуглую обнаженную грудь, от которой поднималась легкая дымка пара.

– Вот позер, – неодобрительно заметил Брун. – А ты умеешь заводить друзей! Аурун – лидер одного из кланов волков. А ты его по морде. Сильна, конечно, не ожидал… Вот что с тобой делать? – Он сокрушенно покачал головой. – Эй, ты чего, плачешь?

Он повернулся к Эльзе. Ты шмыгнула носом, быстро вытерла щеки и отвернулась.

– Ты в порядке?

– Лучше всех, – мрачно ответила Эльза. – Просто испугалась. А где ты был, когда этот качок выдирал мне волосы?

– Он сделал тебе больно? – Брун быстро глянул на нее.

– Нет, только, кажется, рукав порвался, – она просунула пальцы в прореху. – Ты, выходит, знаешь этого придурка?

– Немного.

– Вы теперь вроде как в ссоре из-за меня?

– Я арестовывал его раз пять, так что мы никогда не были друзьями, – усмехнулся Брун. – Рассказывай, куда ехать. Я-то могу отвезти тебя в магазин, где сам обычно одеваюсь, но вряд ли ты его одобришь.

– Поезжай прямо до Звездного бульвара, знаешь, где это? – Эльза выпрямилась на сиденье, воодушевленно высматривая дорогу. – Слушай, а все оборотни так агрессивно относятся к мехам и вообще защите животных? Какой-то оголтелый гринпис! Этот волк мне чуть скальп не снял! А ты едва не сожрал охотника…

Брун искоса на нее глянул, помрачнел.

– В конце концов, ты ведь хищник, ты ешь мясо, ветчину, бекон, а его, знаешь ли, не из воздуха берут, – рассуждала вслух Эльза. – Откуда такая нетерпимость?

– Мы зовем их охотниками. – Пальцы Бруна, сжимающие руль, побелели. – Они и сами себя так называют. Но то, что они творят, – не охота. Ты знаешь, что во время спячки оборотни принимают звериный облик?

Эльза неуверенно кивнула.

– Не только медведи спят зимой. Барсуки, еноты… Шкуры оборотней отличаются от обычных звериных – величиной, подшерстком, мягкостью кожи, – продолжил Брун. – Они высоко ценятся некоторыми уродами.

Эльза смотрела прямо перед собой, и без того бледная, она побелела как мел.

– Это ведь убийство, – прошептала она.

– Да. Мы зовем охотниками серийных убийц оборотней. Они убивают их спящими, а потом сдирают шкуры на трофей. Или продают коллекционерам.

– Брун…

Быстрая слеза скатилась по ее щеке.

– В прошлую зиму погиб мой отец.

– Это сделал тот охотник, из-за которого ты обернулся?

– Нет, – из груди Бруна вдруг вырвалось тихое рычание, верхняя губа вздернулась, показывая крепкие белые зубы, черную десну. – Но я найду того самого.