Фея страшных снов - Юлия Ляпина Страница 11

– Значит, я для всех буду незнакомкой? Это радует, – улыбнулась девушка.

Под обсуждение некоторых деталей ее «прошлого», карета довезла их до здания Корпуса. Длинное, приземистое, оно было выстроено в виде угловатой буквы «О». Отдельным длинным крылом тянулись конюшни. Они отделяли от улицы просторный плац, тренировочные площадки и сад. Михель велел кучеру подъехать к центральному входу:

– Сейчас у воспитанников подготовка к занятиям и некоторые тренировки, – пояснил он Лине, – будет лучше, если на Вас не обратят внимание.

– Мы войдем через парадный вход, и нас не заметят? – удивилась она.

– Сюда выходят окна больших залов, аудиторий и кабинетов преподавателей, обычные классы и спортивные залы, с другой стороны.

Сойдя с подножки на мостовую, девушка с интересом осмотрела здание, так непохожее на Школу для юных леди. Солнце уже мягко опустилось к горизонту, так что темная фея чувствовала себя гораздо лучше. А еще внутри бурлила масса противоречивых чувств: хотелось щелкнуть по носу самодовольного лорда Кавендиша, было желание действительно отыскать того, кто покушался на короля, погубив для своей цели ребенка, был страх, ведь жизнь Александрины поменялась внезапно и очень сильно. И где-то в самой глубине ее души разгорался азарт. Сумеет ли она, Темная фея, провести время с интересом, с пользой и… с удовольствием?

Ординарец не спешил. Дал девушке постоять, полюбоваться окрестностями, потом склонился предлагая руку:

– Нас уже ждут, госпожа Роден.

Через минуту они очутились в просторном холле. Там их уже ждал седовласый, но еще крепкий мужчина в зеленом полевом мундире. Ординарец отдал честь и сказал:

– Госпожа Роден, позвольте Вам представить старшего унтер-офицера Пауля Могга! Он сегодня выполняет обязанности дневного дежурного.

– Очень приятно, – девушка сдержанно наклонила голову исподтишка рассматривая полутемное помещение, лишенное каких-либо украшений, кроме мозаики на каменном полу и витражных стекол в больших окнах, расположенных высоко под потолком.

Здесь царила совсем другая атмосфера. Пахло кожей, табаком, лошадьми и ваксой для сапог. Откуда-то чуть-чуть тянуло супом, чернилами и старыми бумагами. Где-то хлопнула дверь, и вскоре на лестнице показался высокий представительный мужчина в генеральском мундире. Пауль Могг и Михель сразу отдали честь, Александрина, поразмыслив, выполнила книксен.

– Добрый день, господин генерал! По приказу лорда Кавендиша встретил и доставил к Вам госпожу Александрину Роден, Вашего нового преподавателя этикета.

Генерал вперил в девушку тяжелый взгляд, как бы спрашивая: на кой черт ему сдалась эта бледная девица, нервно комкающая в руках сумочку? Будь Лина простой преподавательницей, даже с некоторым магическим потенциалом, она бы совсем пала духом, но… возле мужчины крутилась парочка таких откормленных тварей, что она позабыла свой страх перед ним, просто протянула руку, позволила ее облизать, а потом коротким жестом отдала команду и монстры, ростом доходящие до плеча генералу, смирно улеглись у ее ног.

Начальник Кадетского Корпуса нахмурился. Его строгие голубые глаза явно что-то разглядели в новенькой, поэтому он подержал паузу еще мгновение, а потом оттаял:

– Очень хорошо, Пауль, проводи даму к господину Либнехту, пусть он выдаст обмундирование, довольствие и найдет подходящую комнату. Я пока приму бумаги. Госпожа Роден, как устроитесь, жду Вас в своем кабинете, Пауль Вас проводит.

Выполнив ещё один безупречный книксен, Александрина последовала за унтер-офицером. Они молча пересекли холл, вышли к лестнице, поднялись на два этажа, потом спустились на три, прошли по коридору, поднялись на один этаж, снова спустились и, наконец, оказались в малюсеньком кабинете, остро пахнущем лежалым сукном, расплавленным сургучом и пеньковыми веревками.

– Господин штабс-капитан! – козырнул унтер, – по распоряжению генерала Ишимова привел к Вам нового преподавателя по этикету!

Довольно молодой бледный и очень худой мужчина поднял голову от толстого гроссбуха, мельком глянул на Лину, выпрямился, встал, щелкнул каблуками:

– Сударыня, позвольте представиться: Доуль Либнехт, местный хранитель сокровищ!

– Очень приятно, Александрина Роден, новый преподаватель этикета.

Девушка постаралась улыбнуться полюбезнее, понимая, что перед ней аналог школьной экономки. Именно мистрис Шурх ведала выдачей белья, мыла, ароматных масел и сладостей к чаю. От нее зависело насколько приятно будет заходить в ванную, ложиться в постель и пить пятичасовой чай в своей комнате.

Очевидно, женщины в Кадетском Корпусе были такой редкостью, что местный эконом, или как там на языке военных называлась его должность, совершенно не знал, как вести себя с дамой, пришедшей получать довольствие. Впрочем, заведя «новенькую» на склад и открыв сразу три разных отчетных книги капитан Либнехт вошел в колею:

– Вам положено платье мундирное летнее, плащ форменный, треуголка, три пары белья, – тут мужчина чуть смутился и признал: – пришлось для Вас все заказывать отдельно, для дам в армейских мастерских форму не шьют. Сапоги две пары… – бормотал себе под нос эконом, выкладывая на отдельный стол все, что перечислял.

Александрина рассматривала «довольствие» с интересом. В Кадетском Корпусе служили военные из разных родов войск, и чтобы не вызывать конфликтов всем полагалась одинаковая черная форма с перенесением погонов, нашивок и наград. Поскольку девушке присвоили самое младшее офицерское звание, ее черное платье было украшено лишь узкой алой полоской с единственной звездочкой на воротнике и обшлагах. Таким же образом украшалась треуголка, а плащ был просто черным.

Перчатки – черные повседневные, алые парадные, так же два шарфа – черный и алый, два ремня для плаща и два пояса для платья.

– Парадное платье Вам заказано, и будет пошито к окончанию учебного курса, – продолжал объяснять штабс-капитан. – Традиционно торжественный выпуск проходит в день летнего солнцестояния. Все преподаватели обязательно участвуют в параде. Затем идет награждение особенно отличившихся кадетов, вручение премий офицерскому составу. Вечером после церемонии непременно устраивают бал, – глаза мужчины интересно блеснули, а на губах появилась легкая улыбка. – Надеюсь, Вы успеете подготовиться.

– У нас в Школе проводился выпускной бал, – Лина невольно улыбнулась своим воспоминаниям. – Белые платья, музыка, родственники и друзья…

Мужчина улыбнулся в ответ и заверил девушку, что кадетский бал так же прекрасен:

– У многих выпускников есть сестры, невесты, так что белых платьев у нас тоже хватает, – добавил он, выкладывая на стол очередные свертки.

Белье было деликатно упаковано в бумагу с изящным вензелем столичного дамского ателье. Сапоги внешне выглядели точным подобием офицерских сапог штабс-капитана, но явно были пошиты из мягкой кожи и в целом выглядели более изящно и женственно. К обуви полагалось шесть отрезов ткани: четыре полотняных и два шерстяных. Пока девушка недоуменно их рассматривала, господин Доуль нашел нужным пояснить: