Настоящие, или У страсти на поводу - Татьяна Серганова Страница 11

— Спасибо. Ты тоже… подрос.

Он неловко хмыкнул, продолжая изучать мои явные изменения.

— Я рад, что ты вернулась. Без тебя было скучно.

«Скучал… он скучал по мне…»

— Как у вас тут дела? — беззаботно продолжила я, переступая с пятки на носок.

— Да вот, отцу помогаю.

— Ясно. — Разговора не получалось. — А я в лавку бегала. Домой вот иду. Решила зайти поздороваться.

— Угу.

— Была рада тебя видеть, — разочаровано протянула в ответ, не зная, что еще сказать.

— Айола! — внезапно произнёс молодой человек. — Ты придёшь сегодня? Будут песни, танцы.

— Я не знаю. Приду, наверное. Если приглашаешь.

— Буду ждать.

Я лишь улыбнулась и бегом пустилась по дороге, чувствуя себя такой счастливой, будто за спиной выросли крылья.

«Он будет меня ждать…»

На вечерние гуляния я пошла, мы даже станцевали пару раз, неловко переглядываясь и улыбаясь. Под тяжелыми и ревнивыми взглядами Мирты и других деревенских девчонок. Но какое мне было дело до них.

От былой лёгкости общения не осталось и следа. Каждый боялся сделать шаг и быть отвергнутым. Мы будто застыли посреди пути. И назад не вернёшься и вперёд идти страшно.

Всё изменилось через неделю. У Молохова ручья.

Честно говоря, это был и не ручей вовсе, а самая настоящая полноводная река с быстрым течением и холодными ключами, которые пробирали до костей даже в самое жаркое время года. А Молоховым он стал по имени молодого князя, который утонул здесь лет двести назад, когда пьяный на спор пытался переплыть со своими дружками водоём. Не вышло, и тело его так и не нашли. Поглотила река.

Нам ни в коем случае не разрешалось там купаться. Даже деревенским. Мне вообще запрещалось думать о таком, негоже потомку князей Белфоров оголяться перед челядью, уподобляясь безродным крестьянам. Для моего омовения набиралась тёплая вода в небольшую деревянную кадушку, которую ставили в специальной маленькой комнате каждый вечер, даже в самую лютую стужу.

Таким образом нам даже подходить к ручью не разрешалось, не то что купаться. Но разве это могло остановить молодых ребят? В паре километров от деревни, там, где река делала небольшой завиток, за кустами густого можжевельника была небольшая заводь, в которой и течения не было и ключей не наблюдалось.

Конечно, купаться у всех на виду никто не решался. Но я слушала, что молодые ребята поздно вечером, когда вода немного прогреется, решались здесь окунуться. В обычное же время все девушки, в том числе и я, могли позволить себе лишь аккуратно помочить ноги, приподняв подол платья и демонстрируя изящные лодыжки, или умыться.

Молодежь в конце дня собиралась тут не ради купания. Место хорошее, уединённое. Травка зелёным ковром стелилась у ног, кругом яркими огоньками цвели полевые цветы: колокольчики, васильки и дикие ромашки. Чуть дальше по склону, ближе к небольшому кряжу, который неприступной стеной возвышался над долиной, росли дикие кусты спелой малины и ежевики. Мы набирали в листы лопуха спелые ягоды и с наслаждением ели, любуясь уходящим днём.

Было здесь и специальное место для парочек. Небольшое сваленное дерево под ракитой у самой реки, надежно укрытое длинными ветвями. Все знали, если парень приглашает девушку посидеть там, то это что-то вроде признания.

Сколько раз я видела, как парочки уходили туда. Обычно на небольшом расстоянии друг от друга. Девушка впереди, слегка склонив голову, пряча счастливую улыбку и теребя конец длинной косы. Парень шёл чуть позади, сложив руки за спиной, такой беззаботный, ленивой походкой, в которой чувствовался страх — ответит или нет девица? Мы смотрели им вслед, хихикали и тайно завидовали, мечтая, что и нас когда-нибудь пригласят, как взрослых.

Тем вечером наша небольшая компания собралась почти полным составом и разбрелась на небольшие группы. На пригорке рядом со мной сидели еще Олисия и Кармина. Две сестрички никогда не выделяли меня и не относились с настороженным пренебрежением, за глаза называя «княжной-босячкой». В последнее время благодаря Мирте это прозвище всё чаще раздавалось в нашей компании. Никто уже не боялся, что я услышу, ожидая реакции.

За последние дни, после моего возвращения от тёти, напряжение только усилилось, и я всё никак не могла понять причин. И надо бы отказаться от этих посиделок, тем более, что папа всегда был против, но я не могла лишиться последнего шанса видеться и общаться с Иваром.

Слева вновь громко расхохоталась компания Мирты. Я невольно поёжилась, не в силах избавиться от мысли, что смеются они сейчас надо мной.

— Не обращай внимания, — тихо произнесла Кармина, заметив моё состояние. — В последнее время Мирта как будто с цепи сорвалась. Ходит, рычит на всех.

— Чего не рычать, — поддержала сестру Олисия. — Мне Гейл рассказал, что Ивар ей от ворот поворот дал.

— Как? — не поверила я, чувствуя, как вспыхнули щеки.

— А вот так. Гейл не знает, что произошло, но расстались они.

— Теперь понятно, чего она такая злая, — кивнула Кармина. — И на тебя не зря косится.

— Я-то здесь причём? — срывая ромашку, пробормотала в ответ и принялась срывать один лепесток за другим.

Белоснежные капельки одна за другой падали на подол платья и сползали вниз.

— Шутишь аль не видишь? — переспросила Олисия и тут же замолчала, получив от старшей сестры удар локтем в бок. — Чего?.. Ой.

Отчего-то стало тихо, лишь ветерок ласково теребил волосы, которые щекотали кожу на лице. Подняв голову, я встретилась взглядом с серьёзными карими глазами.

— Ивар.

Его имя само сорвалось с губ, застыв между нами, усиливая и без того тяжелое напряжение. Замерли не только не мы, вся молодёжь на полянке.

— Привет, Айола.

— Здравствуй.

— Ты сейчас занята?

— Нет.

— Пойдём? — Ивар с улыбкой протянул мне руку.

— Куда? — спросила я, но руку подала, позволяя поднять себя с земли.

— Прогуляемся, — беззаботно ответил молодой человек.

Стоило мне встать, как он тут же отпустил мою руку.

Мы и правда прошлись по полянке, рядом друг с другом, практически не говоря.

— Айола, — неожиданно тихо произнёс Ивар, когда мы остановились у ручья, в спокойной глади которого отражались яркие лучи заходящего солнца.

«Пора идти домой. И так задержалась. Отец будет волноваться…»

— Что? — спросила у него, переводя взгляд с реки на молодого мужчину.

Вместо того, чтобы ответить, он вновь взял меня за руку и потянул в сторону ракиты. Отказать я не смогла, даже возразить. Это был самый настоящий шок.

Мы вошли внутрь, ветви сомкнулись и снова наступила тишина.