Кьяра - Наташа Загорская Страница 11

В камине ярко пылал огонь, придавая огромному богато обставленному помещению толику уюта и отбрасывая красноватые

отблески на лицо сидящего в кресле человека. Длинные ноги его, почти упирались в каминную решетку, что наводило на мысль о высоком росте, а широкие плечи предполагали атлетическое сложение. И меж тем, сидящий в кресле мужчина был некрасив. Слишком маленькие, глубокопосаженные глазки, какого-то мутного, невыразительного цвета, слишком массивный подбородок, нос с горбинкой — все это придавало его облику некую незавершенность, неправильность, словно лицо этого человека состояло из отдельных фрагментов, плохо сочетающихся между собой. И тем удивительнее было, что даже при мимолетном взгляде на это суровое чело хотелось вытянуться в струнку или склониться в подобострастном поклоне. На всем облике этого человека лежала печать властности и могущества вершителя судеб. И это вовсе не было странным учитывая, что сидящий в кресле у камина мужчина был ни кем иным, как королем Шархема, Индаро Вторым АшЛарани, единственным правителем и самодержцем великого государства, по праву считающегося самым

могущественным во всем мире.

На сегодняшний день Его Величеству Индаро Второму не исполнилось еще и тридцати лет, а королем он стал в двенадцать, когда в результате бунта, сумевшими прорвать оборону дворца, мятежниками был жестоко лишен жизни его отец, предыдущий король Шархема Лазару Первый АшЛарани. Малолетнему тогда еще принцу, чудом удалось избежать участи своего венценосного родителя и сохранить жизнь себе и младшему брату. Но память о той ночи до сих пор тревожит

самодержца и не дает ему возможности иной раз спокойно почивать в собственной постели по ночам.

Индаро Второй сделал себя сам. Он считался суровым правителем, жесткой рукой управляющим своим королевством и, что греха таить, именно благодаря ему Шархем стал великой державой.

Сейчас же, венценосный муж сидел в кресле в собственных покоях, вытянув длинные ноги к огню, скинув неудобные — в дань дворцовой моде — сапоги и наслаждался своим любимым красным пеорийским вином, потягивая его маленькими глоточками из хрустального бокала. Рядом с креслом короля стоял небольшой столик, захламленный бумагами и свитками, что наводило на мысль о том, как тяжки будни самодержца, если даже поздней ночью он не может отвлечься от государственных дел, и вынужден разбирать прошения и вникать в суть докладов. Среди бумаг и свитков, меж прочим, гордо возвышалась почти наполовину опустошенная бутылка красного вина, и одиноко приткнулся второй бокал, наполненный до краев.

— Ну что там с покушением на меня? — лениво растягивая слова, вопросил Его Величество, глядя на танцующие в камине языки пламени. — Удалось что-либо вызнать?

В глубине комнаты, рядом с массивным письменным столом, точно также заваленным разнообразными бумагами, письмами и прошениями, обнаружился второй обитатель королевских покоев в это позднее время суток — Его Высочество королевский брат герцог АшНавар.

— Все как мы и предполагали. Ваше Величество, — отозвался герцог, не отвлекаясь тем временем от своего занятия — перебирание документов, укрывающих королевских стол и сортировку всего этого бумажного хаоса на отдельные стопки.

Он вытащил из вороха документов пачку бумаг, исписанных мелким убористым почерком, и неторопливо направился к камину. Плюхнулся в свободное кресло и протянул королю пачку документов.

— Это материалы расследования, не желаете ли ознакомиться?

Король желал. Он отобрал у брата бумаги и зарылся в них, не забывая, однако при этом время от времени прихлебывать вино из бокала.

Герцог Ирван АшНавар приходился Его Величеству единокровным братом и был всего на два года моложе своего короля. Этим двоим на роду было написано стать непримиримыми врагами в борьбе за власть и трон, однако и тут они решили по-своему и стали лучшими друзьями и соратниками. Никому так не доверял Индаро Второй, как своему младшему брату, никого так не уважал Ирван АшНавар, как своего сюзерена. Когда родилась эта дружба и столь несвойственная в кулуарах королевских дворцов братская привязанность, никто из них не мог ответить. То ли все дело было в древней крови Первых

Королей, что текла в их жилах, то ли в том, что будучи еще совсем сопливыми мальчишками, они вместе прятались в огромном котле во дворцовой кухне, когда мятежники бродили по огромному королевскому дворцу, вырезая всю их семью и, маленький тогда еще Ирван, вцепившись в руку старшего брата тихонько плакал, боясь привлечь к себе и брату излишнее внимание, а может она родилась на поле брани, где в свое время провели немало битв — немыслимый факт! — оба молодых человека. Но факт остается фактом — эти двое доверяли друг другу, как самим себе. И тем удивительнее было смотреть на них и понимать, что братья совершенно разные. Пожалуй, только телосложениемИрван походил на своего короля. Он был почти так же высок и широк в плечах, подтянут и атлетически сложен. Во всем остальном они разнились как день и ночь. Насколько некрасив и мрачен был король, настолько привлекателен внешне егомладший брат.

В противовес темноволосому Индаро, презиравшему дворцовую моду на длинные волосы у мужчин и носившему свои буйные кудри связанными в небольшой едва достигающий плеч хвост на затылке, блондинистый Ирван предпочитал длинную косу, змеей струящуюся по спине. Он был бледнокож, голубоглаз и неприлично смазлив. Несколько лет назад, одна из его любовниц призналась, что брат самодержца своим внешним видом напоминает ей малолетних прислужников богини

Шинаи, покровительнице красоты и молодости, которую часто изображали на фресках и картинах в окружении толстощеких

пузатых младенцев с умильными мордашками и огромными ясными глазенками. Не сказать, что это сравнение пришлось по душе самому герцогу, но с природой не поспоришь. А она наградила одного из опаснейших шииссов Шархема кукольной внешностью.

— Мда… — протянул Его Величество, закончив изучать материалы расследования. — Однако…

— Вашему Величеству что-то непонятно? — с изрядной долей ехидства в голосе поинтересовался герцог.

— Мне все непонятно, — буркнул в ответ король, потрясая в воздухе зажатыми в руке бумагами. — На что они рассчитывали?

— На то, что вы выпьете вино, — невозмутимо отозвался Ирван и даже бровью не повел в ответ на свирепый взгляд брата.

— И то правда, — вдруг резко успокоившись, отозвался Индаро Второй. — Всегда удивлялся людской глупости и недальновидности. Это же, каким надо быть идиотом, чтобы влезть в подобную авантюру без каких либо гарантий на успех.

А фрейлина… эта… как там ее… она что говорит?

— В бумагах, что я вам дал, нет ее показаний, но я передам на словах. Девица твердо уверена, что во флаконе, который она получила от ведьмы, находилось приворотное зелье для меня. Про яд она ничего не знает.