Одинокая блондинка желает познакомиться, или Бойтесь сбывшихся желаний! - Юлия Славачевская Страница 11

– Согласна.

– Чудесно. Теперь о причинах, почему ты здесь. Нам нужна дева-воительница…

– Кто-о?! – Мои глаза широко распахнулись.

– Девушка, довольно красивая, чтобы попасть в гарем, и достаточно сильная, чтобы оттуда выбраться.

– Ик! Куда?! – После их ответа мои глаза начали вылезать из орбит.

– В гарем.

– Зачем?! – Глаза уже достигли надбровных дуг и не желали возвращаться обратно.

– Вывести оттуда Сириэль, младшую сестру вот этих оболтусов, – пояснил брюнет. – Мы думаем, что ее там удерживают силой.

– А я при чем?

– Так тебе туда идти.

– Мне?!

Я уже совсем перестала что-либо понимать. Гарем. Сестра. Дева.

– Дева… рыцарь… дракон… – пробормотала я в задумчивости, но была услышана Лелигриэлем.

Он спросил:

– А при чем здесь дракон? Зачем ему наша сестра?

– Есть! – съязвила я.

– Ее нельзя есть! Она невкусная и костлявая! – сделал сомнительный комплимент сестре Болисиэль.

Если я хоть немного понимаю в женской психологии, то его счастье, что данная характеристика не достигла ушей сестры. Он бы этого не пережил.

– Тогда любить! – Это уже злорадно.

– Ящер эльфу? – пришел в ужас блондин. – Это же противоестественно!

– Противоестественно меня в гарем запихивать!

– Нет! – включился в разговор Магриэль.

– Да!

– Марш в гарем!

– Мне туда не надо!

– Надо!

– Кому?

– Нам!

– Вам надо – вы и идите!

– Мы не можем!

– Почему?

– Мы – мужчины!

– Да? Что-то не видно!

В процессе стычки мы уже стояли друг против друга, разделенные столом, и увлеченно лаялись. Все остальные участники нашей милой беседы молча переводили взгляд с него на меня и обратно, благоразумно не вмешиваясь в дебаты.

Инстинкт самосохранения в действии. А давайте пропустим даму вперед?

Мне надоело переругиваться без толку. Я уселась на стул, сложила руки на груди и категорично высказалась:

– Не пойду!

Попыхтев, посверкав очами и выпустив пар из ноздрей, Магриэль понял бесполезность угроз и зашел с другой стороны:

– Пожалуйста, нам крайне нужна твоя помощь. Нам туда не попасть.

– Почему? Есть как минимум два варианта, когда вас туда легко впустят.

– Какие? – дружно спросили меня эльфы.

Тролль в разговоре не участвовал. Его больше привлекал процесс ковыряния в носу, размазывания козявок по столешнице и прихлебывания эля. Все это он умудрялся проделывать одновременно и не разменивался на мелочи.

Отодвинувшись подальше, я оглядела эльфов и внесла первое предложение:

– Выбираете самого смазливого, – тут я кивнула на блондина, – делаете пластику груди, эпиляцию, меняете пол – и вперед, в гарем. Хорошенькая одалиска получится! Загляденье!

Эльфы не поняли и половины, но суть уловили верно, и Лелигриэль попытался меня от пламенной любви удушить.

– Не нравится вариант? – поинтересовалась жертва эльфийского произвола, когда блондина скрутили и усадили на место.

– Нет!

– Тогда второй: выбираем самого представительного и кастрируем. Можно под наркозом. – Издевательски пропела: – «Евнухам всегда в гарем дорога, евнухам всегда там есть дела…»

Теперь меня попытались удушить все. Остановил это безобразие трактирщик, не перенеся причиненного ущерба в виде двух сломанных стульев и четырех разбитых кружек.

Все постепенно успокоились и попробовали выманить меня из-под стола. Я наотрез отказалась. И правильно сделала. Потому что минутой позже орк выставил счет за погибшее имущество. У Магриэля начались судороги. Он полез под стол поквитаться, крича, что за такие деньги он спокойно может сломать еще чего-нибудь или пару конечностей у кого-нибудь, тыкая в меня пальцем. Угроза была оценена по достоинству. Пришлось сделать ответный ход и пригрозить: если он не прекратит своих беспочвенных поползновений и не перестанет мелочиться, то я сообщу трактирщику о возможности содрать деньги за моральный ущерб, а это гораздо дороже.

Судороги перешли в корчи, и брюнета взялись отпаивать «Погибелью», а трактирщик залез ко мне под стол и допытывался о новом для него понятии. Я бесплатно рассказывать отказалась. Мы принялись торговаться. Сошлись на новых сапогах, еде по моему вкусу, горячей воде и еще нескольких милых женскому сердцу мелочах. Пожали друг другу руки в знак заключения соглашения. Орк признался мне в уважении.

Приятно!

После этого Магриэль опять забился в конвульсиях, а я в подробностях поведала Дирку о моральном ущербе и различных способах его оценки. Он внимательно выслушал, зауважал меня еще больше и вылез из-под стола, потирая руки в предвкушении прибыли.

Как только орк исчез из моего поля зрения, у меня нарисовался новый посетитель. Гном. Он пристал ко мне с предложением поделиться знаниями, потому что ему завидно: орк будет делать деньги, а они, гномы, нет. Мы начали торговаться. Процессом заинтересовался брюнет и, прекратив изображать «умирающего лебедя», включился в торговлю. Мужчины увлеклись торгом и забыли про меня.

Может, и к счастью. В оружии я все равно ничего не смыслю. Вон как Магриэль с пеной у рта настаивает на очередной железяке. Мне не жалко, пусть мальчик вдоволь наиграется…

Вскоре они до чего-то договорились, пожали друг другу руки, и я повторила свой рассказ на «бис». Гному идея понравилась. Мы расстались в дружеских чувствах. Мужчины вылезли из-под стола; брюнет отрядил Лелигриэля за новыми приобретениями, после наклонился и сказал:

– Вылезай. Я не сержусь.

Мне стало смешно.

Еще бы он сердился! Судя по его счастливому виду, он растряс гнома на что-то очень приличное. Интересно, сколько все выторгованное имущество стоит? И как мне этим воспользоваться?

– Спасибо, – услышала я, когда вылезала на белый свет. От неожиданности стукнулась головой о стол.

– Не за что, – буркнула, нащупывая набухающую шишку.

– Есть! – проникновенно ответил эльф. – Ты только что обзавелась полным вооружением гномьей работы. Это же высочайшее качество! Теперь тебя смело можно отправлять в город диэров.

О-о-о! И зачем я только это затеяла? Теперь точно в покое не оставит! Какое вооружение? Какие диэры? Господи, за что?

– Больно? – вдруг спросил он.

– Приятно, – поведала ему, – особенно в ярком свете перспективы закончить свои дни в гареме у каких-то неведомых диэров. Ты же не отстанешь?