На круги своя. Часть 1. Ловушка прошлого - Ольга Романовская Страница 11

Филипп чуть ли не насильно всучил очередной подарок: ожерелье. Брюнет эффектным жестом выудил его из воздуха. Значит, отдал духу-слуге, когда пришел.

Герцог горделиво наблюдал за спектаклем, а потом напомнил о десерте.

– Ты позволишь?

Один взгляд, и Филипп отступил в сторону.

Родриго взял под руку и повел обратно в столовую. Там я вновь ощутила вековой холод. Он исходил от хозяев дома и предназначался Филиппу. Его посадили не туда, куда следовало, словно подчеркивая: ты теперь не маркиз Соурен, не наш сын. Зато со мной обращались как с почетной гостьей. Подлить вина, положить мороженого, отрезать тортика, налить чаю? Что еще угодно миледи? Герцог улыбался, взяв на себя обязанности слуги. Филиппу оставалось только молчать и терпеть. Видимо, он понимал, пренебрежение – часть наказания.

Валерия демонстративно не замечала сына. Она обратилась к нему единственный раз, спросила, когда Филипп уезжает, и назвала на «вы».

Танцы немного разрядили обстановку.

Герцогиня присоединилась к нам и, когда заиграли музыканты, прошла вслед за нами в залу.

Я отдала первый танец Родриго и, признаться, получила удовольствие. Сначала жутко волновалась, как в свое время с королем. Тогда на меня охотились некроманты, я считалась наложницей Геральта и впервые попала на бал. Помнится, тогда меня возмущали наряды местных дам, сегодня сама надела подобный. Глубокое декольте при реверансах открывало заманчивый вид на припудренные и посыпанные бриллиантовой крошкой соски, но никакого стеснения я не испытывала. Пусть кавалеры любуются грудью, она у меня красивая. Да, всего какая-то пара месяцев, и собственное тело из предмета стыда превратилось в предмет гордости. А мода… Принято тут дразнить мужчин на торжественных приемах. Видимо, чтобы подстегнуть на подвиги во имя обладания прелестницей. Я, правда, не собиралась соблазнять ни отца, ни сына. С другой стороны, Филипп уже побыл моим любовником, а герцог скользил равнодушным взглядом. Для него существует всего одна женщина – супруга.

Словом, фасон платья в тот вечер меня совершенно не волновал, и я наслаждалась мастерством партнера. Герцог двигался с величественной грацией, вел уверенно, развлекая светской болтовней. Затем он уступил место Филиппу.

Руки брюнета оказались холодными и в мозолях. Откуда они, предпочла не спрашивать.

Былая веселость и самоуверенность Филиппа улетучилась, я ощущала нервозность, напряженность, которая вылилась в вопрос:

– Вы не придете меня провожать, Дария, бросите до отъезда?

Значит, он в курсе. Заглянула в сосредоточенные глаза брюнета и убедилась, отец успел с ним поговорить и обрисовать картину грядущего позора. Странно видеть на дне зрачков панику и неуверенность. Темные сильные, а тут предчувствие конца. Разумеется, внешне Филипп спокоен, только вот в душе нарастает тревога.

Неужели в Веосе все настолько серьезно? Впрочем, не делай из себя дурочку, Дария. Ты прекрасно знаешь, Филипп – бракованный жених. Раньше мог распушить хвост, теперь радуется тому, что осталось. Даже если отринуть местные нравы, он осужден, обвинения тяжкие.

Заверила Филиппа в неизменности планов и предложила стать спутником на маскараде. Филиппу уезжать на следующий день, пусть повеселится на прощание. Брюнет просиял и расцеловал руки, обещав щедро отблагодарить за доброту.

Стало его жаль. Не обидится же Геральт, если проведу неделю с Филиппом? От брюнета все отвернулись, догадывалась, как ему тяжело. Вдобавок он ведь может не вернуться, может, немного скрасить унылое существование? Пусть Филипп совершил мерзкий поступок, но нужно уметь прощать. Жестоко карать человека за глупость. Однако королева в своем праве, не мне ее осуждать.