Эликсир для вампира - Галина Полынская Страница 10

Заслышав стук, Мария Семеновна открыла, даже не спросив, кто там. На крыльце стояла пара молодых людей, как показалось – близнецы: высокие, широкоплечие, русоволосые, коротко стриженные, с приятными загорелыми лицами и светло-серыми глазами. Увидев их, Мария Семеновна потерла веки тыльной стороной ладони, пытаясь избавиться от муторной дремы после беспокойной ночи, и спросила, что им надо.

– Маша, кто там? – выглянул из комнаты старик.

– Не знаю, – развела руками женщина.

– Мы от Феликса Эдуардовича, – ответил один из парней и открыто, белозубо улыбнулся. – Он попросил нас заехать и завезти вам предварительный вариант завещания. Я Петр, он – Павел. Можно войти?

– Конечно, проходите.

И Мария Семеновна отступила в глубь коридора.

Гости вошли, и их проводили на кухню – единственное просторное помещение в доме, служившее заодно и столовой. Молодые люди скользнули беглыми взглядами по обстановке: протертый линолеум, нехитрая мебелишка, светло-желтые обои в мелкий цветочек, полочка с иконками в углу, белые занавески, деревянные часы «кукушечий домик». Рядом на стене четыре фотографии в рамках под стеклом: старики в молодости с плохо отретушированными лицами и три современных снимка. На одном улыбающаяся пара – мужчина и женщина лет двадцати пяти с маленькими детьми. На втором – две девочки с цветами в руках и бантами в косичках на школьной линейке. На третьем фото они же, но уже лет пятнадцати.

Мария Семеновна предложила чаю, гости не отказались. Они присели за стол, и Петр вынул из нагрудного кармана сложенный вчетверо листок. Расправив, он протянул бумагу Василию Федоровичу.

– Погодьте, за очками схожу.

Старик вышел из кухни, а хозяйка принялась выставлять на стол чашки и блюдца.

– Феликс Эдуардович просил, чтобы мы помогли вам хорошенько разобраться с завещанием, – сказал Павел. – Если непонятно что-то, спрашивайте, задавайте вопросы, мы все объясним.

– Хорошо, спросим, чего не спросить. А вы что же, вместе работаете? Тоже адвокаты?

Вода вскипела. Женщина насыпала заварки в фарфоровый чайничек, залила кипятком и накрыла крышкой.

– Нет, мы юристы, помощники адвокатов. А давно вы с Феликсом Эдуардовичем знакомы?

– Да почитай двенадцать годов уже.

– Ого! – заулыбались парни. – Да вы уже, наверное, как родные!

– Каждый день за него святых молим, золото, а не человек. Господь его нам послал, а то и не знаю, что бы делали, как жили.

Вернулся Василий Федорович с очками. Павел привстал, снова протягивая ему листок с текстом. Пока старик читал, гости продолжали разговор с Марией Семеновной. Слово за слово, и в неторопливой беседе выяснилось следующее.

Двенадцать лет назад погибли в автоаварии сын Миша с женой Леной. Дочки-погодки Вера и Катя тоже находились в машине, но они не пострадали. Родители насмерть, а на девочках ни царапины. Старики помешались бы от горя, не явись следом за бедой Феликс Эдуардович. Миша никогда о нем не рассказывал, но оказалось, у сына был такой товарищ-адвокат, и Миша просил его присмотреть за отцом-матерью и дочками, если с ним что-то случится. Как чувствовал. Вот Феликс Эдуардович и взялся последнюю волю покойного исполнять. Да не в тягость это ему, а видно, что от души. А иначе забрали бы внучек в детдом. У Лены никого из родни не осталось, чтобы хоть как-то помогли. Как старикам поднимать двух малышек с грошовыми пенсиями? А так Феликс все уладил, все устроил…

За чаем разговорился и старик, беседа плавно перетекла на их собственную семью – по словам Петра и Павла, это требовалось для правильного составления завещания. Есть ли у них еще где-то какие-то родственники, другое имущество? Родственников не оказалось, из имущества – только этот дом.

Вскоре гости стали прощаться. Перед уходом Петр подошел к стене и произнес, кивнув на фото пятнадцатилетних сестер:

– Просто южные красавицы. Откуда же такая редкость в российской глубинке?

– Это моя бабка в них проявилась, – заулыбалась Мария Семеновна. – Итальянкой она была, певицей. Самому царю пела. Дед мой, офицер, с ней и закрутил. Родила она мою мать, да только офицер тот женатый был, а ей в содержанки идти гордость не позволила. Она девочку ему оставила да на родину уехала, больше о ней не слыхали. Дед малышку не бросил, в своей семье воспитал как родную, супружница его, хоть и не рада была, но стерпела. Вот во внучках моих бабка о себе-то и напомнила.

Гости с интересом выслушали, сказали, что девочкам повезло иметь такую любопытную родовую историю, распрощались и направились к выходу. Старики проводили их до калитки, и молодые люди пошли к шоссе.

Феликс наблюдал, как они показались из-за деревьев и встали на обочине дороги. Стояли парни молча, не переговариваясь друг с другом, и словно чего-то ждали. Потом он понял, чего именно – паузы в движении машин. Дорога ненадолго опустела, и молодые люди стали подпрыгивать, словно спортсмены на разминке. Они прыгали все выше и выше, пока вдруг один за другим в воздухе не появились легкие белесые облачка и из дымки выпорхнула пара кречетов. Взмыв к верхушкам деревьев, птицы полетели назад, к городу.

Феликс немедля перебрался за руль, завел мотор и поехал следом. Он не беспокоился, что может потерять из виду птиц, без труда отслеживая дальнюю траекторию их полета.

Въехав в город, Феликс повел авто с максимальными предосторожностями: малейшая авария, нарушение, встреча со стражами порядка, требование опустить стекло, выйти из машины могли стать фатальными.

Кречеты привели его к трехэтажному желто-белому особняку почти в центре. Металлическая табличка на двери гласила: «Представительство компании „Гнозис“». Одно окно третьего этажа было приоткрыто, в него и залетели птицы. Пришлось постараться, прежде чем нашлось место для парковки, откуда здание просматривалось целиком. Выключив зажигание, Феликс нашел новостную радиостанцию, откинул спинку кресла, вытянул ноги и стал наблюдать.

За весь день, до самого вечера, никто не вошел и не вышел из здания, ни в одном окне даже занавеска не шелохнулась. Дождавшись захода солнца, Феликс опустил тонированные стекла, вышел из салона и направился к особняку. Он осмотрел здание с боков, с торца, но только одно окно на третьем этаже по-прежнему оставалось открытым. Феликс помедлил, озираясь. Прохожих, лиц в окнах соседних офисных зданий не наблюдалось – рабочий день закончился, все разошлись по домам. Смерив взглядом расстояние и возможные препятствия, он легкой черной ящерицей взбежал по стене, едва касаясь поверхности носками ботинок и ладонями. Бесшумно перемахнув через подоконник, Феликс приоткрыл занавеску. В просторном помещении со светло-зелеными стенами не было ничего, за исключением старомодного письменного стола и пары стульев. Предметы стояли так, словно мебель передвигали, а на место поставить забыли. Пахло пылью и сырой бумагой – запах брошенных домов. В комнате находились те самые молодые люди в серой одежде. В расслабленных позах они сидели по краям стола, отрешенно глядя в пространство. На появление Феликса пара отреагировала более чем спокойно, поприветствовав его по имени-отчеству.