Навсе...где? - Хэйди Хэйлинг Страница 10

– Я не в курсе, Кашмир, в этом-то и проблема! Некоторые люди считают, что возникнут два разных варианта действительности или что это уже произошло, просто я об этом не знаю. Другие думают, что, если изменить прошлое, это просто-напросто…

Не в силах продолжить, я молча широко развела руки, и мы с Кашмиром какое-то время смотрели на пустоту между ними.

– Какие другие? – поинтересовался после паузы Кашмир. – Другие Навигаторы?

– Нет, ученые. Я никогда не встречала других Навигаторов, кроме Слэйта, и он ничего не говорил мне об их существовании.

Кашмир прислонился спиной к стене дома, и мы принялись смотреть на медленно ползущий поток желтых такси. Наконец он покачал головой:

– Нет, он этого не сделает. Возможно, он мечтает снова увидеть ее, но не станет так рисковать.

– Ты его не знаешь, – возразила я, с трудом выдавив улыбку. – Это не первая карта, с помощью которой отец пытается проделать подобное.

Кашмир уставился на меня. Я еще никогда не видела на его лице такого изумления:

– Когда это было?

– Большей частью такое случалось, когда я была помладше. – Я пожала плечами, стараясь скрыть подступающий страх, от которого мне вдруг стало трудно дышать. – Большинство карт, которые ему удавалось раздобыть, ни на что не годились. Одна из них даже была сделана с помощью ксерокса. Последняя попытка случилась около трех лет назад. Примерно за полгода до того, как на борту появился ты. Это была карта издательства «Ашер и Адамс». Отец купил ее у какого-то коллекционера на Таити. Помню, он был страшно возбужден. Я пыталась спросить у него, что будет со мной, если карта сработает, но он твердил только, что я должна ему доверять. Я старалась, но…

Как мне описать страхи и сомнения, терзавшие меня в то время? Я не могла это сделать. Воспоминания были обрывочными – наверное, нечто подобное испытывает человек, смытый с палубы волной во время сильного шторма и чудом спасшийся. У меня просто не находилось нужных слов.

К счастью, в тот раз карта не сработала. После этого в душе Слэйта поселилось отчаяние. Несколько месяцев он пребывал в депрессии. В течение всего этого времени мы бесцельно скитались по Тихому океану, кишащему китами и большими белыми акулами. Отец ни с кем не общался. Я оставляла подносы с едой у двери капитанской каюты, но он, как правило, к ним даже не прикасался. Наконец, однажды он вышел на палубу – бледный, исхудавший, с темными кругами под глазами. В камбузе он поглотил много еды, затем подошел к борту, перегнулся через ограждение, и его вывернуло наизнанку. После этого Слэйт уснул на свернутом канате. На следующий день, проснувшись, он снова встал к штурвалу. С тех пор отец не сказал ни слова по поводу того, что с ним тогда произошло.

Я была этому очень рада. Страшно смотреть, как сильный человек стоит на краю пропасти. В такой момент он может, падая вниз, утащить с собой любого, кто окажется рядом. Мне не хотелось, чтобы нечто подобное случилось со мной.

За три года, которые прошли с тех пор, я убедила себя в том, что пригодных для Навигации карт, относящихся к интересующей отца эпохе, на свете больше не осталось, что я нахожусь в полной безопасности, а капитан наконец оставил прошлое там, где ему и положено находиться – позади. Но, как выяснилось, я ошибалась.

– Но что? – услышала я вопрос Кашмира и словно очнулась. Я стояла рядом с ним на нью-йоркской улице, закусив губу с такой силой, что во рту у меня появился металлический привкус крови.

– Но отец понятия не имеет, что может случиться со мной. И мне кажется, ему на это наплевать.

– Амира…

В глазах и в голосе Кашмира я уловила такую смесь сочувствия и отвращения, что едва смогла это вынести. Поэтому при виде вышедшего из аукционного дома отца я почти обрадовалась. Он направился к нам. Кашмир, ухватив меня за локоть, прошипел мне на ухо:

– Зачем вы ему помогаете?

Отец на ходу размахивал кейсом и широко улыбался. Такое с ним случалось очень редко.

– Как я могу отказать ему, Кашмир? – пробормотала я. – Ведь моя мать умерла из-за меня.

Слэйт подошел к нам. На его щеках его горел румянец. В этот момент я словно увидела его глазами матери, полюбившей его с первого взгляда – что ж, пожалуй, ее можно понять. Слэйт был хорош – как бывают хороши, с точки зрения туристов, руины какого-нибудь древнего города.

– У тебя счастливый вид, – произнесла я.

– Да, Никси, да, я действительно счастлив! Так оно и есть. Я никогда не бываю разочарован, попадая в Нью-Йорк. Люблю этот город!

Слэйт развел руки в стороны, чем привлек к себе внимание некоторых прохожих. Кашмир напряженно смотрел на него.

– Я тоже рада, – сказала я и взглянула на чемоданчик. – Ну что, она там?

– О нет, нет, нет. Ее упакуют в специальный футляр и доставят прямо на корабль. Простите меня, – обратился Слэйт к проходящей мимо женщине. Прежде чем она успела возразить, он взял ее двумя пальцами за запястье, поднял ее руку на уровень своих глаз и тут же отпустил. Бросив на Слэйта негодующий взгляд, прохожая поспешила дальше.

– Благодарю вас! – бросил он ей вслед. – Итак, сейчас четыре часа.

Поставив кейс на тротуар, Слэйт порывисто обнял нас с Кашмиром за плечи.

– Я просто сгораю от нетерпения! – воскликнул он.

Я слегка подвинула кейс ногой.

– Значит, в нем ничего нет? Ты потратил все, что у тебя было?

– Никси, – с ноткой разочарования в голосе отозвался отец и, подхватив кейс, поставил его на крышку стоящего рядом мусорного бака. – Никси, Никси, Никси! Неужели ты думаешь, что я совсем не умею экономить?

Щелкнув застежками, он откинул крышку кейса и продемонстрировал нам с Кашмиром толстые пачки двадцатидолларовых купюр.

– Видите? Твоя мама, Никси, научила меня торговаться!

Видимо, Слэйт в самом деле пребывал в состоянии эйфории, раз упомянул о матери. Глаза его горели лихорадочным огнем. Интересно, надолго ли его хватит?

– Господи, отец, – прошептала я, видя любопытные взгляды прохожих, – хочешь, чтобы тебя ограбили?

– Хочу! – рассмеялся капитан и указал на Кашмира. – Пусть это сделает он.

Выхватив из кейса пачку банкнот, Слэйт движением пальцев превратил ее в веер.

– Вот, смотрите. Видите? Это вам, вам. – Он, не считая, стал пихать двадцатидолларовые бумажки нам в руки. – А что останется, отдайте Би и Ротгуту.

В руках у меня оказалось около пятисот долларов.

– Значит, мы получили временное увольнение на берег?

Слэйт, который в это время пытался снять с себя галстук, удивленно взглянул на меня:

– Увольнение на берег? Зачем?

– Чтобы потратить это, – пояснила я и улыбнулась Кашмиру. – В выходные в городе открывается выставка, посвященная Книге мертвых. А завтра вечером состоится семинар о дохристианских культурах, существовавших на территории Армении…