Леди и Некромант - Екатерина Воронцова Страница 10

И в одной личинки уже просматривались сквозь мягкую скорлупу.

Точно блоху подцепил… вот пакость!

— Да и стирать надо кому-то… штопать… у Тихона вон из целой одежды трусы одни остались. Мне, говоря по правде, надоело этим заниматься.

— Что утворили? — Ричард попытался нащупать скользкое тельце.

Благо покойницкие блохи от своих сотоварок отличались крупными размерами — с горошину каждая — и медлительностью.

— Тебе, как битому псу, только плеть покажи…

— Грен!

— Мы наняли домоправительницу.

— Что?

— До-мо-пра-ви-тель-ни-цу, — по слогам повторил Грен. — Она миленькая…

— Домоправительницу? — переспросил Ричард, и блоха, которую почти удалось ухватить, выскользнула из пальцев. Надо гребень искать. И он где-то был, но вопрос — где? — Какую, к Проклятому, домоправительницу?

— Очень даже интересную… и вот, я бы хотел попросить тебя. Будь с ней повежливей. Не надо пугать девочку. Она не местная…

Ричард развернулся в сторону кухни.

Домоправительница? Откуда в их тихой мужской компании взялась растреклятая домоправительница?

— И вообще, — пыхнул трубкой Грен, — сначала поешь. Сытый ты как-то добрей. Не в обиду будет сказано.

Сытый, голодный… плевать.

— …хотя, — донеслось в спину, — сколько некроманта не корми, а упыря не полюбит…

Она стояла у плиты.

И колдовала над кастрюлей.

Ричард тысячу раз видел, как матушка готовит обед, или там ужин, или в принципе готовит, и всякий раз удивлялся этой кухонной магии, в которой истинной магии было ни на грош.

Она была…

Лайрой.

Ричард закрыл глаза и ущипнул себя за руку, отчаянно надеясь, что это лишь сон продолжается. Но боль была явственной, да и не только в руке. Затылок тоже кольнуло — покойницкие блохи не только магией питались. Но во сне боли нет, и значит, эта девица, обосновавшаяся на кухне, на его, Ричарда, кухне, где он уже три месяца безуспешно пытался освоить великое искусство кулинарии — куда там некромантии, с некромантией проще, — девица вполне реальна.

Она стояла.

В синем платьице престранного кроя… вроде бы скромном, но подчеркивающем субтильную ее фигурку. Темные волосы гладко зачесаны.

Шейка белая.

Ручки белые… и вся она такая изящная, что зубы от злости сводит. Домоправительница? Да ни в жизни!

— Добрый день. — Она повернулась и одарила Ричарда любезной улыбкой, которой, впрочем, он ни на грош не поверил. — Мы с вами незнакомы. Вы, должно быть, Ричард?

Он кивнул.

— Оливия… можно Ливи…

И ручку протянула.

Тонкую белую ручку.

Надушенную, Проклятого ради, ручку!

Ричард молча развернулся. Если не дура, сама поймет, что ей здесь не рады.

К знакомству с Ричардом — про себя я решила, что не позволю этому потенциальному женоненавистнику лишить меня свежеобретенного дома — я готовилась морально.

Я уже знала, что Ричард оный — маг.

И даже не удивилась.

Подумаешь, маг… я вот альвина живого увидала. И гнома. То есть подгорца.

Некромант.

Это уже, конечно, интересно, но не настолько, чтобы паниковать. И вообще… я собиралась сражаться до последнего. В конце концов, отступать мне некуда. Не на дорогу же возвращаться? А потому, отложив сомнения и страдания — будет свободное время, им и предамся, — я занялась делами.

Уборка?

Разве что быстрая. Ужин — это актуальней. Ни один мужчина, как утверждал бабушкин жизненный опыт, которому я доверяла бесконечно, не расстанется с женщиной, способной утолить его голод, будь то интеллектуальный, эмоциональный или банальный физический. С последним я, собственно говоря, дело и имела. Грен, все так же краснея и слегка заикаясь, признался, что питались они просто чем Боги пошлют, а слали Боги в основном продукты, в готовке не нуждавшиеся. Сиречь солонину, колбасы и хлеб. Иногда — сыр. Горячая еда? Это если повезет у трактира остановиться. Нет, сами они тоже пробовали готовить, но, увы, результаты сих попыток были плачевны.

А до мороженых полуфабрикатов, на счастье мое, в этом мире не додумались.

И вот я встала у плиты.

Магической.

То есть мне сказали, что плита магическая, но я магии не почуяла. Мне, честно говоря, важно было, чтобы она работала. А она работала. Ручку поворачиваешь, и огонек появляется, а уж от газа он, электричества или заряженного магией кристалла — дело третье.

Были здесь и сковородки, правда, покрытые толстым слоем копоти и жира, и кастрюли, и прочая кухонная утварь. Обнаружился и холодильник — дубовый сундук с запором, изнутри затянутый толстым слоем льда. Магия или нет, но размораживать его придется, хотя бы затем, чтобы понять, что же скрывают ледяные глубины. Мне при помощи Грена удалось добыть кусок вырезки.

Лук, морковь, картофель.

Соль.

Приправы.

Готовить я всегда любила, и супруг мой — надеюсь, Макс и до него доберется, не мне же одной страдать? — всегда высоко оценивал мои кулинарные таланты. Так что, надеюсь, сумею приятно удивить троих изголодавшихся по нормальной еде мужиков.

Жаркое.

Салат из черных помидоров и подвяленного — но какой уж есть, чудо, что он вообще обнаружился, — базилика. Щепотка перца. Капля масла, по виду похожего на оливковое… в очередном сундуке масла этого залежи обнаружились…

Я настолько увлеклась исследованием — надо же знать, что у меня под рукой имеется, — что не заметила появления Ричарда.

Просто обернулась, а он стоит.

То есть сначала я увидела, что что-то да стоит; такое темное и косматое… и не заорала исключительно на остатках силы воли. А что, этой воле и без того досталось изрядно за сегодня.

Ричард был…

Не знаю, маг он там или не маг, некромант, женоненавистник и вообще, но… пока он производил впечатление человека, которого хотелось покормить и пожалеть, при этом, желательно, не прикасаясь.

Во-первых, от него воняло.

Изрядно так воняло.

И запашок сладковатый, пряный, поначалу даже приятным кажущийся, этакий запах розового куста. Только стоит чуть принюхаться, и за этой розовостью чудится характерный душок разложения.

И я с трудом удержалась от того, чтобы зажать нос. И улыбнулась.

Господи, а надето на нем что? Рубаха разодрана в лохмотья. Остатки левого рукава повисли на манжете. Из дыры в правом выглядывал острый синюшный локоть, тоже, к слову, с красноватой вспухшей полосой ссадины. Штаны, относительно целые, были заляпаны в чем-то белесом и засохшем…