Слушаю и повинуюсь - Мария Сакрытина Страница 10

Шакир в который раз за вечер успел попрощаться с жизнью, когда в рев пламени, шипение змей и крик светловолосого ворвался чистый, точно пение серебряного бубенца, голос – от которого вокруг стал клубами появляться туман… и шехзаде потерял сознание.

* * *

– Признайся, ты – колдун?

– А-а-а! – застонал мальчишка, хватаясь за голову. – Да что ты пристал ко мне?! Путешественник я, с джиннами знаком – да. Но я не колдун. Будь я колдуном, нас бы так легко не отпустили. Ифриты ненавидят колдунов. Я, кстати, тоже.

– Но это же после твоей песни и джинн, и ифрит не могли двинуться, – выдохнул Амин, поправляя то и дело съезжающего с плеча шехзаде. Сиятельный благостно пребывал без сознания, пропустив долгий и очень нервный побег из подземелья.

– Ну, песня, – поморщился Валид. – Вот только петь и умею.

Амин недоверчиво хмыкнул.

– А ты сам-то где намострячился так джамбией махать? – в свою очередь, поинтересовался мальчик. – Сноровисто у тебя получалось.

– А ты где петь научился? – «вернул» ему Амин.

Мальчик понимающе улыбнулся.

На плече юноши застонал, приходя в себя, шехзаде.

– Отпусти его, а то свалится, – посоветовал Валид. – Да и мы уже почти у ворот. Пусть сам идет.

Амин осторожно опустил дернувшегося Сиятельного на песок. И по привычке чуть не упал ниц.

– Прекрати, – поморщился мальчик, хватая его за рукав. – Кланяются достойным. Это, – он кивнул на шехзаде, – недостойно.

Амин все-таки согнул спину, торопливо бормоча:

– О, Сиятельный шехзаде, не гневайтесь, он еще ребенок, он просто не понимает…

Шехзаде ошеломленно перевел взгляд на мальчика. Тот щелкнул пальцами и красноречиво вскинул брови.

– Да как ты смеешь, раб, – начал было Сиятельный, быстро поняв, что город близко, а пещера ифрита, наоборот, далеко.

Мальчик снова щелкнул пальцами, и песок рядом с шехзаде как-то странно зашевелился. По-змеиному.

– А-а-а, – испуганно протянул Сиятельный.

– …явите милость… – лепетал ничего не замечающий Амин.

– А… – Шехзаде оглянулся на подозрительно шевелящийся бархан и быстро добавил: – Да, конечно… Уходим! – прозвучало это почти как «бежим!», и Амин тут же вскочил, подставил пошатывающемуся шехзаде плечо, безостановочно бормоча извинения.

Мальчишка плелся позади. Но уже у ворот, когда Сиятельный случайно встретился с ним взглядом, Валид одними губами шепнул:

– Помни.

И выразительно указал на песок.

Сиятельный содрогнулся и первым поспешил в город.

* * *

– Ясар меня убьет, – простонал Амин, глядя вслед пышной процессии стражи и евнухов, встретившей своего шехзаде.

– А? – вскинулся мальчик, глядящий почему-то на небо. – Тот бурдюк? За что?

– Я целый день пропустил! Он на меня все беды повесит и платить заставит, – скривился Амин. – О, боги, рынок ведь уже открылся!

– Стой, – успел схватить его за рукав Валид. – Тебя в таком виде там прямо-таки ждут. Не обеднеет твой Ясар, пошли, переоденешься и помоешься. Да и отдохнуть бы не мешало…

– На что?! – воскликнул юноша. – У меня ни гроша.

Мальчик выразительно поглядел на джамбию, прячущуюся за полуистлевшим поясом. Амин схватился за рукоять и тут же отпустил.

– Нет. Это не продам, – твердо сказал он.

– Странный ты, – вздохнул мальчик. И припустил вслед за поспешившим на базар юношей. – Эй, погоди! Серьезно, иди в бани, а я пока тебе прикуплю что-нибудь из одежды.

Амин сжал кулаки.

– Ты, что, не понима… – и осекся.

Улыбающийся мальчик протягивал ему горсть черных жемчужин.

– Подобрал в саду у ифрита, пока убегали. Правда, я молодец?

* * *

Сайед Ясар уже начал пыхтеть ругательства в лицо Амину (невесть когда отпустили, а на работу только сейчас явился!), когда увидел вдруг перед носом черную жемчужину.

Бахрец, поперхнувшись, сразу заметил и аккуратный внешний вид работника, и добротную, явно новую одежду.

Булькнул:

– Откуда это?

– Беднякам иногда везет, сайед, – улыбнулся юноша.

Ясар вытаращился на него, как рыба без воды, выхватил жемчужину, уже представляя, кому ее продаст, и прикрикнул на работника, чтобы поторапливался – во дворе ждут не дождутся ящики с персиками. Потом повернулся к занимающемуся покупателями Фараху, отвесил подзатыльник, чтобы товар продавал, а не на Амина удивленно пялился. И вдруг встретился глазами с сидящим прямо на прилавке мальчишкой-вором.

Валид улыбнулся, отправляя в рот еще кусок пахлавы.

– Хотите узнать, где взять жемчуг? – поинтересовался он, не дав торговцу позвать стражу.

Ясар с сомнением посмотрел на ребенка, но все-таки спросил:

– Где?

Валид облизнул пальцы и улыбнулся.

– Есть тут одна пещера…

А чуть позже колдун Фарук совершенно случайно не досчитался весьма ценного амулета Абрады с заключенной туда спящей джинньей.

Зато на стене его комнаты вместе со следами липких пальцев красовалась торопливая вязь на алатийском: «Хочешь вернуть амулет? А получить жезл Манат, дарующий вечную жизнь? Тогда – есть тут одна пещера…»

* * *

Легкая, пронзительная мелодия рабабы парила над кутающимся в ночное покрывало садом. Казалось, даже месяц-Вадд остановил свою колесницу, прислушиваясь.

Игриво вплелась в музыку нотка кануна – музыкант виртуозно перебирал пальцами струны, и вскоре рабаба вторила ему, сменив грусть на томное обещание.

У кого-то остаток ночи обещал быть жарким.

Мальчик в видавшей виды абае сидел на крыше Сераля, вслушиваясь в переливы музыки. Свесив ноги, постукивал пятками в такт. Замирал, когда журчание кануна прерывала тонким шепотком рабаба. Подставив лицо лунным лучам, непонятно улыбался, наслаждаясь.

– То мне было ведомо, что тебя здесь встречу.

Мальчик обернулся, успев заметить, как крохотный огонек, невозможно вытянувшись, превратился сначала в огненную человеческую фигуру, потом – юношу.

– А… ты, – вздохнул мальчик. – Держи.

Звякнула серебряная цепочка, сверкнул бесчисленными гранями алмаз.

– Твое желание исполнено, – равнодушно объявил мальчик, не глядя на ифрита.

Тот улыбнулся, пряча амулет. Сказал тихо:

– Ты же ненавидишь людей.

– Мы все ненавидим людей, – заметил мальчик, подпирая подбородок кулачком.

– Тогда почему ты помогаешь этому ибни?