Астра. Упрямое счастье, или Воспитание маленького дракона - Анна Гаврилова Страница 10

А дальше… Дальше были наполненные дикой болью минуты трансформации и непродолжительный, но очень желанный душ.

Да, я не удержалась. Тем более что к пыли дорог добавилась едкая пылюка склепа. А ещё ужасно хотелось помыть рот — ну после дневника Ласта. Да и вообще… Вообще горячие струи, ароматное ромашковое мыло и шампунь с запахом лаванды — это чудесно. И устоять перед таким искушением действительно невозможно, особенно если ты девчонка!

Ну а после душа случилось большое пушистое полотенце, в которое я завернулась, и… осторожное возвращение в спальню.

Я не сомневалась — герцог Кернский мои намерения угадал и, следовательно, посторонних в покоях нет. Более того, все двери, конечно, заперты! То есть я могу спокойно развалиться на кровати и читать, сколько вздумается.

И кое в чём мои надежды оправдались — чужих в спальне действительно не наблюдалось, и дверь явно была закрыта на ключ. Зато в том, что касается «развалиться и читать», заминочка вышла…

Она была высокой, симпатичной и сероглазой. Караулила прямо напротив двери в ванную, а когда я из этой самой ванной вышла, сложила руки на груди и улыбнулась уголками рта. И пусть разделяло нас шагов пять, но проскользнуть мимо не получалось. В смысле, это было вполне возможно, но…

Но я не могла. Стояла, хлопала ресницами, и… и, собственно, всё. А он тоже стоял! И тоже смотрел, но очень скоро не выдержал.

Шаг навстречу, ещё один, третий… А потом капкан мужских рук захлопнулся, и я ощутила, что пьянею. Причём стремительно! Быстрей, чем можно вообразить!

Дантос притянул ещё ближе и зарылся носом в мои волосы. Затем наклонился и поцеловал в обнажённое плечо. Я же едва не замурлыкала, ощутив тепло его тела и такой родной, такой желанный запах. А через миг запрокинула голову и подставила губы.

Умолять не пришлось. Их светлость воспользовался приглашением сразу, без колебаний… Но вот беда: чем дольше он целовал, тем яснее я сознавала — мало! Мне категорически мало этого поцелуя, да и объятий совершенно недостаточно.

Руки сами потянулись к вороту мужской рубахи, тело нетерпеливо выгнулось. Увы, но факт — я ужасно истосковалась по Дану. Если бы во время путешествия он не заморачивался на приличиях, которые мешали ночевать в одном номере, всё было бы спокойнее, а так… Я больше не могла ждать. Не могла и не хотела! И блондинчик моё нетерпение не только услышал, но и поддержал.

Он быстро избавился от камзола, подхватил меня на руки и понёс к кровати. Бережно уронил на атласное стёганое покрывало и наклонился, чтобы вновь прикоснуться к губам. И если до этого момента у меня ещё сохранялись какие-то остатки разума, то теперь мир поплыл окончательно. Я была пьянее хмеля, и мне это состояние нравилось.

Секунды, которые потребовались Дану, чтобы сбросить сапоги и стянуть с себя рубаху, показались вечностью. Зато потом он очутился совсем близко и наконец-то покусился на моё полотенце.

Я… запротестовала, но не всерьёз, а чисто из вредности. И очень порадовалась тому, что блондинчик истолковал протест совершенно верно — то есть внимания на попытки удержать ускользающую ткань не обратил.

А справившись с полотенцем, лёг сверху, придавив обнаженную меня к постели, и подарил взгляд, исполненный такого желания, что я, вопреки логике и опыту, залилась краской. И тут же услышала:

— Ну вот ты и попалась, малышка…

Мм-м…

Пришлось закусить губу, чтобы не улыбнуться.

Конечно, дорогой. Конечно, ведь я даже не догадывалась, чем может кончиться эта трансформация! Так что да — ты бесконечно коварен. Ты соблазнил, искусил и…

Додумать, увы, не смогла, ибо в следующий миг меня попросту огорошили:

— Ах вот как! — В голосе Дана прозвучали нотки шутливого, но всё-таки возмущения. — Ладно, малышка. Я тебя услышал!

Герцог Кернский снова припал к моим губам, а его прикосновения стали предельно откровенными. Но я на эту откровенность не ответила — у меня случился шок.

Это что же получается? Теперь телепатия Дантоса работает независимо от того, в какой форме я пребываю? Бес меня пожри, но это… несправедливо!

— Почему несправедливо? — прервав поцелуй, спросил Дантос.

— Потому что! — дала исчерпывающий ответ я.

А вместо сочувствия или поддержки поймала тёплую улыбку и новый, очень медленный поцелуй в губы. И очень чётко поняла — если Дантос сейчас остановится, то я за себя не отвечаю. Но… герцог Кернский не остановился. Ни на секунду. Ни на миг!

Из накрывшей дрёмы вырвал далёкий звук голосов. Это было неожиданно, и я вздрогнула, чтобы тут же замереть в напряжении. Но уже через мгновение расслабилась и блаженно зарылась лицом в подушку. Закрыла глазки и притворилась, что всё ещё сплю.

Голоса доносились из соседней комнаты — из гостиной. Один принадлежал Дантосу, а второй, кажется, Полли. Спустя несколько минут догадка насчёт горничной подтвердилась, и даже причина визита выяснилась — Полли приносила обед. Но прежде чем я узнала эти подробности, голоса замолчали, а дверь спальни приоткрылась с тихим шелестом. Дальше был едва различимый звук шагов, ощутимое проседание матраса и щекотный шёпот в ушко:

— Всё ещё спишь?

Мне было так хорошо, так тепло и комфортно, что хотелось сказать «да» и продолжить. Но желание увидеть Дантоса оказалось сильнее.

Так что я потянулась, зевнула и лениво перевернулась на спину. И тут же удостоилась тёплой улыбки и сияющего взгляда серых глаз. Этот взгляд ужасно смутил, но я свои эмоции не выдала — улыбнулась в ответ и спросила:

— Нас все потеряли, да?

Блондинчик, который, к слову, был уже полностью одет и причёсан, пожал плечами, давая понять, что реакция окружающих ему не слишком интересна. Тут же наклонился, легко поцеловал в подбородок и встречный вопрос задал:

— Есть хочешь?

Вот так я и узнала о визите горничной. Затем облачилась в одну из многочисленных герцогских рубашек и, потягиваясь, отправилась вслед за Даном в гостиную.

Картина, которую там застала, была вполне ожидаемой. На столе, установленном возле одного из огромных окон, появилась белоснежная скатерть, а на ней тарелки и кофейник — обед их светлости. Ну а угощение для маленького дракона рядом, на полу.

Меня такой подход, разумеется, не оскорбил, а вот Дантос недовольно нахмурился. Потом привычно подхватил миски и, водрузив их на стол, галантно предложил даме стул. Я, разумеется, согласилась, но с одним условием:

— Миски мои.

Блондинчик чуть скривился, однако спорить и подсовывать мне «человеческую еду» не стал. И это сильно порадовало, ибо порции, приготовленные для светлости, были прямо-таки гигантскими. Раза в полтора больше, чем обычно.

Последнее вызвало недоумение, которое тут же подметили.

— Это компенсация за пропущенный завтрак, — усевшись напротив, признался Дан.