Демоны Антарктоса - Джереми Робинсон Страница 10

Везувий подал голос, призывая хозяина с вершины Маунт-Блад.

— Я в хорошей форме, но я же не собака!

Пес снова залаял.

Меррилл остановился, чтобы немного отдышаться. Он боялся смотреть по сторонам — ведь привычный пейзаж наверняка изменился до неузнаваемости. Страшно подумать, сколько часов он провел, исследуя этот континент, — больше, чем кто-либо другой! Много было потерь в его жизни, а теперь еще и земля, которую он считал почти домом, становилась чужой.

Везувий носом подтолкнул руку Меррилла, требуя, чтобы тот его погладил. Доктор потрепал пса по голове и наконец решился взглянуть по сторонам.

Ньюфаундленд заскулил, а Меррилл поморщился. Увидев диковинное зрелище, он невольно слишком сильно стиснул мохнатый загривок собаки. Солнечные очки, которые он захватил с собой, не пригодились. Да, оказывается, лед растаял не только по краям долины… Всегда покрытые снегом пики Вишбоун-Ридж, Моррис-Пик и Таск были оголены, точно найденные при археологических раскопках кости, пролежавшие в земле две тысячи лет. Ледник Лив перестал существовать. Вместо него появилась глубокая долина, заполненная камнями величиной с дом, из расщелины, где прежде находился ледник Зотикова, вытекала прозрачно-голубая река. Она исчезала за горой Мерсик-Пик, чьи каменные стены тоже полностью освободились от снега и льда. Такой знакомый мир, белый, холодный и сухой, превратился в свой призрак, влажное пространство, которое прорезали несколько мелких русел и одна полноводная река. «Река Лив», — догадался Меррилл.

Он опустился на большой камень, открыл флягу и сделал глоток. Глядя на противоположную сторону долины, по которой несла свои хрустальные воды река Лив, Меррилл не верил своим глазам. Он видел океан точно так же, как с балкона спальни в Портсмуте. От шельфового ледника Росса осталось лишь несколько айсбергов. Всего за месяц ледяная шапка Антарктиды растаяла.

— Боже праведный… — Меррилл снова встал. — Мира.

У него в мозгу пронесся вихрь сведений и образов. Он мучительно пытался выудить из памяти цифру, которую называли на бесчисленных симпозиумах.

— Сто семьдесят футов. — Меррилл повернулся к Везувию. — Они сказали, что уровень океана поднимется именно на такую величину, если растает лед в Южном полушарии. Но дом Миры на двести футов выше уровня моря. Она могла спастись, если, конечно, знала о катастрофе… А если она вышла за покупками? Или на пляж? Или… или…

Было ли время, чтобы эвакуировать население? Предупредили ли людей о наводнении? Волна могла промчаться по планете прежде, чем кто-нибудь понял, что случилось. Должно быть, погибли миллионы людей, произошли страшные разрушения… Но сейчас Мерриллу было плевать на это. Его мысли занимал только один человек.

Мирабель.

Меррилл помчался вниз по склону, чтобы как можно скорее связаться с внешним миром. Не имея радиоприемника, он мог лишь включить свой спутниковый передатчик и надеяться, что кто-нибудь уловит его сигнал и прилетит за ним. Море Росса его совершенно не интересовало. Древняя стена, полностью обнажившаяся и тянущаяся на сотни футов, не имела ни малейшего значения. Кости и закованные в лед останки неведомых науке существ, уносимые потоками талой воды, его не занимали.

Везувий осторожно прыгал по каменистому склону, уже понимая, куда направляется Меррилл. Собака умчалась далеко вперед, в восторге от теплого воздуха и ветерка, сладко пахнувшего чем-то незнакомым. Меррилл заволновался, оторвал взгляд от неровной земли и приставил руки ко рту рупором, собираясь позвать пса.

Но вместо этого издал пронзительный крик, зацепившись ногой за торчащий булыжник, полетел вперед, приземлился на гладкую каменную плиту, соскользнул на десять футов вниз и упал на что-то менее твердое.

Меррилл со стоном встал на ободранные колени и, морщась от боли, оперся расцарапанными ладонями о податливую почву.

— Неужели?

Прежде он видел в Антарктиде лишь камни, обдуваемые сильными ветрами. Но сейчас перед ним была земля: темно-коричневая, почти черная, мягкая и тучная. Меррилл провел руками по ее поверхности и нащупал высушенную солнцем корочку. Он тут же вспомнил, как они с Эйми работали вместе в саду. Грядки были сухими, словно припорошенными пылью, но чуть глубже сохранялась животворящая влага. Там отлично росли помидоры. Эйми их очень любила. Меррилл погрузил пальцы в почву, добрался до прелого слоя и вытащил небольшую щепотку. Ее запах пробудил воспоминания о прошлом.

Но тут его внимание привлекло нечто такое, что бросало вызов здравому смыслу. Меррилл наклонился пониже и принялся вглядываться в крошечное чудо. Он уже целый год не видел этого цвета. Зеленый.

Доктор провел пальцами по ростку размером с дюйм. Он прикасался к нему нежно, точно к маленькому ребенку.

— Жаль, что ты этого не видишь, Эйми, — прошептал Меррилл, пораженный до глубины души.

Он долго любовался растением, дав себе слово вернуться сюда утром, чтобы понаблюдать, как оно развивается. А потом стал думать о Мире… Если она жива, он обязательно приедет сюда вместе с ней и назовет новое растение в ее честь. Ей это понравится.