Черная звезда - Мария Семенова Страница 10

Тем временем послышались кряхтенье, шорох, ругань на незнакомом языке, и из лаза показалась цепкая рука. Затем – кудрявая голова, волосатые плечи, немыслимо изогнутая спина. Миг – и взглядам предстал запыхавшийся Атрам. Без тележки, конечно, зато с исполинским мешком. Как он протащил его узким лазом, одни только боги знают. Вернее, один бог – Атрамов.

– О, только не гоните меня назад, – сломался в поклоне молодой торговец. – Вот, берите, отрываю от сердца, всё самое дорогое и лучшее: фардаросская парча, залихманский шёлк, андобийская с блестками финифть… Только не гоните!

При этом он бухнул свой мешок перед лапами Снежки, и глаза его наполнились скорбью – ох, что же скажет Рыжий Дмуль? Ну, тот самый ужасный Рыжий Дмуль, что даёт под проценты деньги? Да уж, видит бог всемогущий, ничего хорошего бедному Атраму он точно не скажет…

– Хм… – Остроглазка посмотрела на него оценивающе, поиграла задумчиво ножом. – Бери-ка ты своё добро и вали отсюда, чай дорогу знаешь. Не то кисоньке скормлю!

Вроде бы и не след держать сердце на всех подряд эрбидеев, да вот зацепило её. Нет бы, гад, по-человечески попросить, от души. Иного не придумал – суёт барахло. Вот она, эрбидейская порода. Думает, всё в этом мире продаётся. А вот тебе!..

– О, только не гоните. Только не назад, – рухнул на колени Атрам. – Там снаружи такое… Там преисподняя наизнанку… – И он непритворно всхлипнул. – Там, клянусь жёнами, смерть!

Какая парча, какой шёлк, какие залихманские кружева…

– Ну… Ладно уж, оставайся, коли пришёл, – сменила гнев на милость Остроглазка и тяжело вздохнула.

А в этот миг, словно подтверждая слова Атрама, снаружи гулко загрохотало. Охнули древние скалы. Посыпались камни с потолка, воздух ощутимо вздрогнул, пламя светильников чуть не сорвалось с фитильков… Снежка, забыв про едва не предложенного ей эрбидея, подскочила к хозяйке, ухватила её зубами за подол и, пятясь, потянула в полумрак. На кошачьей морде с длинными бакенбардами и жёлтыми горящими глазами было написано беспокойство. Впрочем, Остроглазка и сама уже всё поняла.

– Люди, за мной! – пронзительно, так что эхо заиграло, крикнула она и рванулась к схрону в стене. – Берите дымницы, факелы, кто сколько может! Странник, на тебе баклага с горным маслом… А теперь, – она вскинула факел над головой, – все за мной, и не отставать!

Мешкать и впрямь было некогда. Пол ходил ходуном, стены, страшно трескаясь, дрожали, со сводов уже не просто камни летели – там раскачивались, готовые рухнуть, красные глыбы известняка. Казалось, какой-то великан бил исполинским гудящим молотом, выковывая гибель всему живому. И вместо наковальни у него скала. Остроглазка бегом бросилась мимо озерца, туда, где смутно виднелся лаз, вполне достаточный, чтобы ползти на четвереньках.

– Странник, держи за хвост Снежку. Снежка, вперёд! – распоряжалась Остроглазка. – Потом ты, Соболюшка, потом эрбидей, дальше Стригун… А тебе что, особое приглашение нужно? – Она сунула руку прямо в воду озерца и, схватив за волосы, заставила вынырнуть отмокавшего в воде Лося. – Живо двигай!

– А?.. – Тот с плеском поднялся на ноги, отчего всколыхнулась драгоценная плёнка. – Чё?

Как и все уважающие себя люди, Лось привык всё делать обстоятельно. А потому разделся догола и собрался мыться тщательно и неспешно. А что? Вода хоть и мутная, зато приятно тёплая, а грязь на роже хоть и вонюча, но мылилась не хуже щёлока. Хорошо-то как, благостно, особенно когда уже с неделю в баньке не был…

– А ничё, – в тон ему отозвалась Остроглазка, невольно скользнула взглядом сверху вниз. – Через плечо. Али не чуешь ничего?

Лось кое-как смахнул пену с лица… Объяснений ему не потребовалось: одним прыжком влетел в штаны, разом подхватил вещички и как был – огромный, босой, сплошь в коросте отволглой грязи – рванул к лазу в стене. Остроглазка, наоборот, двигалась плавно, чтобы не затушить огонь. А ещё она прекрасно знала: каждому отмерено своё. Спеши не спеши, судьбу не обманешь. Ей, говорят, даже боги подвластны…

Длинный коридор вёл вниз. Не круто, но весьма ощутимо. В лицо всё заметней тянуло воздухом, настоянным на дыхании земли. Запах напоминал тот, давешний, изрыгаемый огненными провалами, только, хвала богам, неизмеримо слабей. Ход, постепенно расширяясь, наконец закончился, и в свете пары светильников, зажжённых от факела Остроглазки, стало ясно, что они достигли очередной пещеры. Огромной и завораживающе прекрасной, не чета «сеням», оставшимся наверху.

Свод, стены, пол украшали бесчисленные наросты и наплывы в виде сказочных колонн, сосулек, гребешков, невиданных грибов. А расцвечено это великолепие было всем богатством красок – от ярко-красного цвета до снежно-белого через бурый, розоватый, телесный. Казалось, здесь потрудились прекрасные мастера, да не смертной – божественной природы. Не обошлось и без озёр. В пещере их было целых два. Одно – спокойное, похожее на перевёрнутое зеркало, с холодной прозрачно-изумрудной водой. Другое – пузырящееся, густо окутанное паром. Оно-то и источало дыхание земли.

– Ух ты! – восхитился Лось.

У Соболюшки перехватило дыхание, Стригун придвинулся поближе, дабы испытать на ощупь всю эту красоту, и в этот момент пещера вздрогнула. Ходуном заходил пол, с треском полетела вниз вычурность творений, пошло волнами, может быть впервые за тысячи лет, изумрудное зеркало озера… В который уже за сегодня раз показалось, что на землю обрушилось небо и наступил конец всему. Однако показалось лишь на миг – судороги пещеры прекратились.

Страшно подумать, что с ними сталось бы, промешкай они в гостеприимных «сенях»…

– О боги, – первой поняла, что к чему, Остроглазка.

Метнулась к стене, наклонила факел к устью хода… Затаила дыхание, подождала, полузакрыв глаза… и громко выругалась. Пламя даже не дрожало – не было тяги. Проход завалило, но насколько непроходимо?

Мужчины принялись со всей обстоятельностью исследовать ход. Открывшаяся правда не радовала: на том конце лаз перекрыла огромная глыба. Такая, что не то что сдвинуть – пошевелить возможности не было. Походники оказались взаперти.

– Ох, боги, – тяжело вздохнула Соболюшка. – Знала, что помру, но чтоб в мышеловке…

Она не боялась смерти, она боялась увидеть, как умирает Стригун.

– Да нет, не в мышеловке, – ободряюще улыбнулся ей Славко. – Скорее, тут для крыс западня!

Действительно, судя по звукам в темноте, пещера была полна крыс. И это было скверно. На что способна дюжина голодных крыс, любой ребёнок знает. А две дюжины? Три? Дюжина сотен?

– А что нам крысы! – обнял Соболюшку за плечи Стригун, приник губами к тёплому ушку. – И на них управу найдём…

На самом деле думал он вовсе не о том, как отогнать крыс. В кошеле на поясе в заветной склянке у него хранился золотистый порошок из заморья. Одна его крупица вселяла в человека радость, три – делали непобедимым исполином, ну а пять и больше… Сон, беспробудный сон, вечное небытие, тихое упокоение без мук и страданий. Так что пусть содрогаются скалы, пищат мерзко крысы, сгущается мрак. Плевать. Дивного порошка хватит на всех…