Звездная тень - Сергей Лукьяненко Страница 10

— Ты веришь в успех? — спросил я.

Рептилоид покачал головой.

— Тогда почему соглашаешься? Мы ведь можем совместить обапредложения. Я полечу к Ядру, а вы с Даниловым и Машей вернётесь на Землю.

Дед молчал. И счётчик не вмешивался.

— Ты… ты всего лишь хочешь попасть туда? — прозревая,спросил я. — Дед! Ты хочешь увидеть чужой мир?

— Да!

Насколько речевой аппарат рептилоида мог передать гнев,настолько дед этим воспользовался.

— Неужели ты не понимаешь? — рявкнул он. — Пускай я всегдабыл дураком и фанатиком, но честным дураком и романтичным фанатиком! Я всехкосмонавтов до начала эпохи джампа знаю по именам! Я ревел, когда нашмарсианский зонд рухнул в океан… а тебе и название его ничего не скажет. Когдаамериканский лунный посёлок выгорел дотла, я первый раз в жизни напился с горя!Я хотел для человечества звёздного будущего. Оно наступило — но не такое, какдумалось. Но если рушится большая мечта — всегда остаётся место маленькой.Личной! Может быть, лишь через такие маленькие мечты и возможно свершить что-тобольшое, а? Да, я хочу увидеть небо, пылающее от звёзд! Попасть в центр Галактики!Ступить на планету, где людей никогда не было и не должно было оказаться вближайшее тысячелетие! И может быть — сделать что-то для человечества. Если этовообще возможно…

Он замолчал, не переводя дыхание — тело рептилоида в этом,похоже, не нуждалось, — а собираясь с мыслями.

— Я понимал, что могу сдохнуть ещё при старте с Земли, —тихо сказал он. — Ну и что? Хоть тушкой, хоть чучелом, только в небо…

— Деда…

— Скажи, что я не прав, — произнёс дед. — Знаешь, ясоглашусь. В конце концов, ты лучше, чем я. Таким уж воспитан.

— Ты прав.

Рептилоид посмотрел на меня бледно-голубыми глазами.

— Знаешь, дед, вот Геометры, — продолжал я, — они не умеютхотеть чего-то себе лично. Почти не умеют. Может быть, это и есть главныйнедостаток, когда забываешь о себе?

— Эгоизм как залог процветания цивилизации? — Дед на моёодобрение не отреагировал. — Нет, Пётр, не надо подводить идейный базис под моёжелание отправиться с тобой. Невозможно сейчас решить, что правильнее. Нопобывать в Ядре — слишком большое искушение.

Не знаю, может, дед и был прав, что оборвал моифилософствования. Только я действительно сомневаюсь в нормальности людей,которые ничего не хотят для себя лично. Ничего — ни власти, ни денег, нибунгало на Мальдивских островах, ни неба, в котором миллион звёзд, ни сладкойдрожи, которой пронзает тело джамп.

Если человеку нечего терять, он никогда не поймёт другого.На этом уже многие попадались — от земных политиков до Наставников Геометров. Имир, в котором все заботятся лишь о других, был бы большой муравьиной кучей.Впрочем, это уже не ко мне, это скорее ко Льву Толстому с его нравоучительнымиписаниями. Или лучше к Софье Андреевне с её воспоминаниями о великом муже и егоповедении в быту.

— Хорошо, дед, — сказал я. — Давай поддадимся искушению.

— Только надо будет спросить, что об этом думает командующийАлари. У его авантюризма тоже есть свои пределы.

Умеет дед остужать энтузиазм.